Милицейская сага

Первый, кто подвернулся Морозу, едва он вышел в коридор, будто специально оказался Препанов, ныне следователь областной прокуратуры. Он озабоченно торопился в сторону приемной, волоча объемистый портфель из крокодиловой кожи.

– Какие люди! – Мороз перегородил дорогу. – Здорово, кровавый следователь Препанов.

– Все плоско шутите, Виталий Николаевич! Извините, но я тороплюсь на заседание к генералу.

– Ягненок в жаркий день спешил к ручью напиться. Ну, как же там без главного организатора побега?

– Неостроумно. Простите, но я не привык опаздывать.

– Так совещание все равно задержали.

– И на сколько?

– Да на время нашего разговора. Поручено снять с тебя первые показания. Скажи-ка, друг мой Препанов, с чего это ты удумал направить Добрякова на судебно-психиатрическую экспертизу? Какие такие сокрушительные показания получили вы за время краткого пребывания его в следственном изоляторе, что надумали сделать месячную передышку? Или – в отпуск собрался?

– Прошу прекратить ерничать! К сожалению, на контакт со следствием Добряков не пошел. Во время первого же допроса у него начался эпилептический припадок.

– Скажи пожалуйста! Каким хрупким оказался!

– Психическое расстройство подтвердили и сокамерники.

– Ну, если сокамерники!

– Представьте себе. Говорят, даже на прогулке начинал бормотать: «Все золото находят. А мне одни черепки достаются». Ночью едва не задушил одного из сокамерников. Требовал вернуть какие-то векселя. Если бы не подоспели контролеры!..

– Да, это серьезно. Надо же как скрутило: и эпилепсия, и шизофрения разом. Трудный случай.

– К тому же я счел необходимым провести экспертизу на наличие хронического алкоголизма.

– Чего?!

– Да! Для полноты следствия. Статья 20 УПК нас обязывает…

– То есть для полноты?! – пальцы Мороза непроизвольно сжали руку Препанова, отчего тот болезненно поморщился. – Положим, мужика проверить на хронику ради чистоты эксперимента даже интересно. Но только для этого точно не надо из тюрьмы выпроваживать. Скажи, друг Препанов, ты как, выпиваешь?

– Простите, мне больно…По праздникам.

– А как насчет на другой день продолжить?

– Если только гости.

– То есть факт похмелья установлен, – констатировал Мороз. – А теперь представь, что я это записал в протоколе твоего допроса и передал экспертам с вопросом: «Не страдает ли следователь Препанов хроническим алкоголизмом»? Догадайся с трех раз, какое будет заключение?

– Но это некорректная постановка вопроса. Требуется изучить всю совокупность. – Да я тебе без всякой совокупности скажу: тебя, Препанов, как пьющего и похмеляющегося, непременно признают хроническим алкоголиком, остро нуждающимся в лечении. И вот, чтоб это выяснить, ты, вместо того, чтоб работать с арестованным, подозреваемым в организации группового убийства, финтюлишь его на месяц в психбольницу, из которой немощный эпилептик Добрыня благополучно сбегает, положив рядком трех медбратьев. Надо полагать, безнадежных дистрофиков. А почему ты его не направил куда-нибудь в желудочный санаторий? Или, вот еще свежая мысль, – в гинекологию на предмет обнаружения бешенства матки? В уме ли ты, Препанов?

– Повторяю, мне больно, – Препанов освободил предплечье, тоскливо оглядел пустой коридор в надежде на избавление. – И вообще, я вынужден протестовать против подобного тона. Я не обязан отчитываться… Наконец, я постоянно докладывал по делу руководству и получил соответствующие рекомендации.

– Уже теплее! То есть не самостийно?!

– Безусловно. В отличие от вас, я никогда не забываю, что мы солдаты правопорядка, а без дисциплины побороть преступность невозможно.

– Понятны ваши огорчения. И кто же дал такое указание?

– Товарищ Препанов! – из приемной выглянуло негодующее лицо Ангелины Степановны. – Да что же это вы в самом деле? Давно все собрались. Вас генерал вынужден ждать! Может, это в прокуратуре принято…

– Так мне сказали… – Препанов, с кроткой укоризной глянув на обманщика, шагнул дальше.

– Так кто?! – удержал его Мороз.

– Тот, кто уполномочен! Да пустите же! Вы что, намерены мне руку вовсе отвинтить? Я работаю в контакте с РУБОПом, если хотите знать. Вопрос также согласовывался с руководством УВД. – С Тальвинским?!

– Ну, знаете, вас заносит. У генерала и без нас дел хватает. А вот с его первым заместителем я согласовал…

Обескураженный Мороз отпустил захват, и следователь Препанов, обиженно шмыгнув носом, проворно исчез в приемной. Через секунду вновь выглянул:

– С прискорбием вынужден отметить, что вели вы себя не по-товарищески.

И вновь пропал, на этот раз окончательно.

– Что думаете насчет побега, Виталий Николаевич? – пропустив Препанова, Ангелина Степановна, с тревогой следившая за Морозом, задержалась.

– Да много чего думаю, Ангелина Степановна. А вот чего в толк не возьму: кому понадобился Добрыня на свободе?