Милицейская сага

2.

Лавейкина что-то скулила себе под нос. При приближении следователя песнь акына оборвалась.

– Тренируемся по классу вокала? – Андрей распахнул дверь, пропустил внутрь съежившуюся обвиняемую. – И правильно – участие в тюремной самодеятельности зачтется.

Лавейкина привычно всплакнула.

– И советов не слушаете. Снова в рубище. Нет, чтоб в замше да коже.

– Господи, Андрей Иванович! Да откудова?

– Хотя бы из собственных излишков.

– Ой, да говорила уж. Ну, не знаю я…

– А в квартире при обыске полрулона замши нашли. Один в один с магазинной.

– За деньги на барахолке купила. Последнее, можно сказать…

– Что ж, дружки без денег не могли одарить?

– Какие еще дружки? Что-то вы, Андрей Иванович, сегодня загадками… Даст кто за так, как же! Держи карман.

– Ваша правда, за так нет. А если за фиктивную накладную?

– Какую такую?.. – лицо Лавейкиной покрылось пятнами. Она заметалась окольцованной волчицей, пытаясь сообразить, загнали ее или наскочили так, случайно.

– Накладную, по которой торговали в Знаменском. За вашей подписью. Догадываетесь, чем торговали?

– Да ну, – Лавейкина отшатнулась от интимно склонившегося к ней следователя. – Окститесь, Андрей Иванович!

– И, главное, кто торговал. Подсказать вам восточное имя?

– Да что ж это такое-то? Опять оговорили! И когда только муки мои кончатся? Обещали ж под суд. Чего заново-то? Господи! Ведь вся ж до донышка перед вами! – она набрала воздуха, но, усовестившись, а скорее, утомившись выступать всякий раз в одной тональности, без выражения закончила:

– В общем, не знаю я ничего. Накладную, если и была у кого, подделали.

– Это называется говорить, не приходя в сознание. Послушайте, Лавейкина, я от вас устал. Всякий раз вы просите о снисхождении и тут же, преданно глядя в глаза, нагло врете.

– Ну, не знаю! Хоть сажайте… – еще не договорив, она испугалась сказанного и даже сделала движение губами, будто пыталась вылетевшие слова всосать обратно.

– Не мучьте вы меня! – пролепетала она. – Грех вам. Ведь взаправду больная. Умру, на совести будет.

– Вам бы, Лавейкина, на сцену. Такой талант по подсобкам истаскался. Сейчас мы с вами сыграем в игру. Я сам расскажу вам, с кем и каким образом вы воровали.

– Да Андрей же Иванович!

– Тихо. Вы выслушаете и в конце скажете одно из двух коротких слов: «да» – и мы продолжим дружескую беседу, или «нет» – и тогда отсюда поедете прямиком в ИВС. И пусть мне потом прокурор попробует не дать санкцию на ваш арест.

Лавейкина сникла. Она и без того видела: следователь «встал на след».

– Итак, излишки, вскрытые у вас при инвентаризации, и товары, продававшиеся до того в Знаменском по вашей фиктивной накладной…

– Не подписывала ничего!

– Суть – из одного источника. Полагаю, и то, и другое было не первой партией, а частью общего, установившегося потока. Поток этот под вашей «крышей» реализовывал на «развалах» некий кооператив. Назовем его «Ветеран» или, чтоб красивше, – «Пан спортсмен».

Тальвинский с удовлетворением заметил, как безвольно обмякла обвиняемая.

– Вижу – словцо знакомое. Потом, естественно, накладные уничтожались, а вырученные деньги делились меж организаторами акции. Возникает вопрос, почему пресловутый этот кооператив не мог торговать от собственного имени. Так?… А все просто: на кооператив оформлялись товары списанные, то есть утиль. И если б он вздумал торговать от своего имени дефицитом и его на этом «прихватили», вскрылась бы вся цепочка. Поэтому сбывали через бездонную яму – а что бездонней огромного горпромторга? Но вот незадача. Как-то произошла накладка: при попытке очередной фиктивной уценки в организации, где из сырья изготавливают изделия, некий бдительный главбух поднял хай и продукцию пришлось срочно вывести на нейтральную территорию. В запарке ничего умней не придумали, как сгрузить их к вам в подсобку. Кто ж мог знать, что на другой день на магазин наскочат обэхээсники и прикроют? Пока так?

Он нахмурился, вновь не дождавшись очевидного ответа.

– А общались вы, надо думать, непосредственно с … вам такое звучное сочетание – Аристарх Богун – знакомо? Так что?

Склоненная голова утвердительно кивнула.

– Кто приказал выписывать накладные? Кто дал указание принять в магазин товар? Ну?!

Лавейкина подрагивала непрестанно, но молчала.

– В порядке справки для особо упёртых! – голос Тальвинского погустел. – Как раз сейчас опечатываются склады Центрального КБО. И прежде всего – Первый склад. То есть склад Богуна. Как думаете, срастется у нас дебит с кредитом? И кто из вас двоих меньше получит? Я полагаю: тот, кто успеет первым дать показания… В последний раз повторяю вопросительный вопрос: по чьему указанию?..

– Слободян, – прошелестело в воздухе.

– То есть лично директор Горпромторга Слободян? Или через посредников?

– Сам.

– Ну, что ж, – Андрей откинулся на стуле: свершилось. Достал свежий бланк протокола допроса обвиняемого, вставил в машинку: – А теперь, благословясь, начнем по порядку.