Mille regrets (ЛП)

– Так вот он, – Николь вынимает из кармана маленький огарок. – Я всегда ношу при себе кусочек свечи, на всякий случай, вместе с кремнем и трутом.

Со всеми предосторожностями – нет хуже врага у кораблей, чем пожар – Николь зажигает огонек, и Содимо нагревает над ним белые странички. Вскоре на них проступают строчки.

– Как это возможно?

– Это написано соком лимона… по-итальянски… здесь сказано… Мой Боже!

– Что? Что там такое?

– Да говори же!

– Мы не зря опасались… Послушайте, что пишет Хасан, здесь его подпись…

Мои дорогие,

Когда вы прочтете эти страницы, меня, вероятно, уже не будет в этом мире. По крайней мере, я надеюсь на это, ибо утратил к нему всякий интерес. Я спрятал эти листочки в футляре, который передал Содимо, в надежде, что он обнаружит их раньше Хайраддина, да будет проклято его имя! И если вы теперь читаете их, это означает, что они благополучно оказались у вас, к кому я питаю те немногие остатки доверия, что сохранились во мне по отношению к роду человеческому. У Содимо, должно быть, достало хитроумия, чтобы догадаться о моей уловке и прочесть то, что написано симпатическими чернилами.

Да, нынче же вечером я действительно отправляюсь в Тлемсен. Со мной будет Мохаммед эль-Джудио, и я надеюсь, что ни я, ни он оттуда не вернемся. Лучше погибнуть от меча испанцев или напороться на клинок какого-либо иного врага, чем возвратиться в Алжир и вновь увидеть этот дворец, где я познал слишком много пустых наслаждений, где я был воспитан во лжи!

Должен вам признаться, что мое знакомство с вами я почитаю величайшим счастьем, даже если по мне это было почти не заметно – ведь стоит королю выказать кому-либо избыток привязанности, как он тут же прослывет слабым человеком.

Я обращаюсь к Билал-Нику, которого предпочитаю называть его христианским именем – Николь. Мне очень хотелось бы – и надеюсь, что так и будет, – чтобы он его поскорее себе вернул. Мой друг, постарайся, если сможешь, недолго оставаться мусульманином! Смотри на chahada как на забаву, но откажись от нее без колебаний, потому что скоро тебе предстоит бежать с галеры Хайраддина, на которую я посадил вас. И ты, Гаратафас, поступи точно так же!

Безусловно, мои слова покажутся вам предательством и отступничеством, но это всего лишь восстановление справедливости, потому что мне слишком многое стало известно. Я уверен, что в глубине своих сердец мои друзья меня поймут. Помните единственно о вашей пользе, желайте только вашей свободы, дорожите лишь вашим будущим и теми, к кому питаете доверие и кого превыше всего цените. Главное, чтобы жизнь, которую вы станете вести возле них, вас не разуверила. Без этого сама верность обернется ложью, и вкус ее будет вам казаться горше желчи.