Миллиард секунд

В школе я легко получал расположение девушек, через пару месяцев мог уложить их в постель, если не через пару недель. Они легко поддавались моему обаянию, таяли на глазах, а после секса превращались в потребительских девиц. А Ева… Моя Ева.

Ты свела меня с ума… И сейчас сводишь, заставляя произнести вслух совершенно другое:

— На следующей неделе будет еще пара выставок, и я свободен. Не хочешь поехать в Европу на новогодние праздники?

Глаза малышки моментально распахиваются. Смотрят на меня впритык. Не отрываясь. А губы шокировано образуют букву «О».

— Ты серьезно? — спрашивает она задорно. — На самолете полетим? Во Францию? В Италию? И в Диснейленд пойдем, да?

— Думаю, да…

— Божечки, конечно хочу! — Ева тут же подбегает ко мне и обнимает со спины. Крепко-крепко, на пределе своих сил. — Олежа, ты просто чудо! Я с детства мечтала покататься на американских горках! Я паковать шмотье! — радостно вскрикивает и улетает в комнату.

Вот и поговорили. А я что? Ничего. Мне просто хотелось устроить ей настоящий праздник. Напоследок увидеть радость в ее глазах, улыбку, сверкающую на полных губах. В последний раз ощутить ее рядом.

И расстаться…

Глава 22. Первый раз

— Божечки! Как же тут красиво! — практически кричит Ева, заставляя окружающих обернуться на нее с недобрым взглядом. И чего уставились? Ребенок впервые в жизни пришел в парк аттракционов с безлимитным посещением всех мест! Хорошо, что вы не видели, как она восхищалась размером самолета, как держала меня за руку весь полет во Францию и как любовалась раскинувшимся пейзажем. Городом.

Лучше бы мы поехали в Финляндию, в Норвегию или в Швецию, где новогоднее настроение чувствуется в каждом уголочке, но у Евы так загорелись глаза при слове «Диснейленд», что решение пришло моментально. Нас ждет большая экскурсия по городу, посещение значимых мест, я бы первым делом отвел Еву в Лувр, как художник, но…

После парка аттракционов.

— Смотри, там Микки-Маус! Ой! Как их много! — она бежит к ларьку с сувенирами. Видимо, любовь к этой ушастой крысе у нее с рождения. Ой, то есть к мыши. Да, точно!

— Офигеть! Какая классная штука! — она протягивает мне ободок с этими чертовыми ушками. — Вот это да! Пойду оплачу. Тебе взять?

— Откуда у тебя деньги? — удивленно смотрю на мою загоревшуюся от предвкушения малышку.

— Льготы для сирот, дорогой опекун! Пока ты чемодан получал, я валюту обменяла.

Ишь какая шустрая. А я-то думал, чего она так загадочно улыбалась в аэропорту. Да и здесь она улыбается при виде диснеевских просторов. Лет пятнадцать назад я бы тоже восторгался, но уже поздно. Староват, можно сказать. В свое время побывал тут раза два, так что меня не проймешь красивыми декорациями с участием знаменитых персонажей, не удивишь игрушками, сувенирами.

Ева покупает нам ободки с ушами крысы Мауса. У нее с бантиком, а мне купила без. Спасибо, что учла.

— Шапку только не сни…

— Ну как я тебе? — она снимает шапку и надевает эти уши, зачесав волосы назад.

— Уши не замерзнут?

— Неа! — довольно мотает головой. Уши остаются на месте. — Пошли туда! — она показывает рукой на какую-то космическую станцию. И тянет, не дождавшись моего согласия. По-моему, этот космонавт на входе из «Истории игрушек».

Лучше бы я не соглашался, честное слово. Когда-то давно мы гуляли здесь с Яной, и она не горела желанием кататься на таких аттракционах. Боялась, что застрянем на пике петли. Я лишь смеялся ее разыгравшемуся воображению, а сейчас сам боюсь, что мы где-нибудь застрянем!

— Что, страшно? — Ева шутливо бьет маленьким кулачком мне в плечо, когда работники проверяют, крепко ли мы пристегнуты ремнями безопасности.

— Не надейся.

И начался… Пиздец начался!

Вокруг летают гребаные кометы, звезды, даже Млечный Путь где-то виднеется. Космическая музыка добавляет атмосферности. Создается впечатление, что мы реально в космос вылетаем, только без скафандра. Люди вокруг орут во всю глотку, Ева тоже не отстает. Хватает меня за руку и держит на протяжении трех минут. Долгих минут. Все же староват я для таких приключений.

— А! Это самая охренительная горка! Давай еще! — радостно кричит Ева, глядя на меня блестящими глазами. Уже не медовыми, а золотистыми. С переливами маленьких мерцающих искринок.

— Может, передохнем?

— Да ладно тебе, пойдем!

Она снова тянет меня на новую горку. На этот раз открытую. Разницы никакой, только ветер холодный в лицо дует вместо теплого. На третьей горке чувствую, как в крови распространяется адреналин, как он бьет в голову, смешивается с кровью. Радуюсь точно так же, как и моя малышка. Так же ярко, наверное, улыбаюсь, но не ярче, чем она.

— Это самое лучшее, что со мной случалось! — выкрикивает Ева, когда мы выходим на заснеженную тропинку.

— И со мной, — шепчу я, надеясь, что меня никто не услышит, и она в том числе. Но она услышала. Затормозила посередине дороги. Поворачивается ко мне. И смотрит. Долго-долго.