Миллиард секунд

Над нами сверкает светлое небо, вокруг шастают люди, редкие снежинки летят на наши головы, на наши уши. Мы выглядим как два идиота. Кто-то на нас ругается, что мы мешаем движению. Но в какой-то момент нам становится все равно, что происходит вокруг…

Не понимаю, когда мы подошли так близко друг к другу, когда она аккуратно хватается за мои плечи, притягивает свое нежное девичье личико к моему и целует.

Ева касается губами всего на пару секунд. На пару мгновений, не углубляя поцелуй, но внутри меня словно что-то изменилось. В один миг. Что-то масштабное.

Она изменилась.

— Олежа… — шепчет Ева, опуская свое теплое дыхание на мои прохладные губы.

Смотрит сверкающими глазами. Яркими. Распахнутыми широко. Никогда не видел такого отблеска в них, никогда не замечал странный оттенок, близкий к желтому. Красивый. Не знаю, что на меня нашло. Может, ее глаза, может, забавные ушки с бантиком у нее на голове или же приоткрытые покрасневшие от мимолетного поцелуя губы. Вызывающие. Гипнотизирующие меня.

Который позволяет развязать оковы…

Притягиваю ее лицо к себе, фиксирую затылок и впиваюсь в сладкие губы. Глубже, открывая языком ее уста. Проталкиваюсь в теплый ротик. В манящий. Который снился мне ночами. Хочу вновь почувствовать вкус спелой вишни, мягкость, гладкость ее кожи.

И такой же пылкий ответ с ее стороны…

Блядь! У меня же сейчас джинсы лопнут!

Мы не обращаем внимания на окрики на французском, на прохожих, которые смотрят на нас, как на идиотов. Срать я на них хотел. Пусть они хоть все сдохнут! Сейчас я целую свою девочку, а она отвечает мне взаимностью, так что пошли вы все на хуй с вашими возмущениями!

Внезапно Ева разрывает наш поцелуй и устремляет на меня свои большие медовые глаза. Но уже по-другому смотрит. Не так, как раньше. Более выразительно. Нежно. И дышит. Быстро, глубоко. Первое, что приходит в голову, — приступ, но вместо сморщенного носика на ее лице расплывается робкая улыбка.

— Выпьем? Я угощаю! — спрашивает внезапно и, не дождавшись ответа от меня, уходит к ларьку за напитками. А у меня создается дебильное ощущение, что момент разрушен. Сломан.

Потому что ко мне возвращается совершенно другая Ева.

Глава 23. Точки над «i

Оставшийся день проходит странно. Мы еще немного погуляли в Диснейленде, покатались на горках, сделали кучу фотографий, но уже без энтузиазма. Без радости. С моей стороны, по крайней мере. Ведь я не слепой, видел наигранную улыбку моей девочки. Блеск в глазах внезапно пропал, они перестали светиться чистейшим золотом.

Для меня перестали…

Больше не целовались, не обнимались и не обсуждали случившееся, Ева просто сделала вид, что ничего не произошло, а я подыграл ей. Не так я представлял изменения наших отношений. Не так.

Вернулись в номер ближе к девяти вечера. Уставшие, не чувствуя ног. Ева тут же пошла в душ, а я закрылся в своей комнате и ждал очереди. Хорошо, что заказал люкс, а не два стандартных номера, мог хотя бы проследить за этой малявкой. Хотя лучше бы заказал. Меньше соблазна зайти к ней и воплотить фантазии в реальность.

Интересно, о чем она сейчас думает? Что чувствует после поцелуя? Почему она потянулась первая? А главное, почему сделала вид, что ничего не произошло? Почему замолчала во время прогулки?

Вариантов много, и один из них — страх. Я напугал ее своим напором, напугал откровенностью и открытостью. Ведь воспоминания прошлого не сотрешь, они рано или поздно дадут о себе знать. Как бы я ни старался, ее изнасилование будет стоять между нами.

Лучше бы не лез, лучше бы она не лезла. Ведь после этого разойтись будет гораздо сложнее. Больнее. Но без этого никак. Мы не уживемся. Ничего не выйдет. Ей будет страшно, а мне стыдно за свою несдержанность.

Нужно поговорить. Расставить все по своим местам. Это не может продолжаться. Все зашло еще дальше. Еще немного, и мы вместе утонем в пропасти. По отдельности.

Нам надо разъехаться. Так будет лучше и мне, и ей.

Не откладываю этот вопрос, иду сразу к ней. Стучу в ванную, а то долго она там сидит, хотя обещала освободить через пять минут. Прошел час.

— Ева, ты скоро?

— Сейчас, — раздается глухо по ту сторону двери. — Заходи, если срочно, дверь открыта.

В мгновение ока представил ее обнаженную. Как она гладит свое стройное тело, длинные ножки. Красивые. Стройные. Я бы тоже их погладил… Стоп!

Она издевается? Хочет, чтобы я прямо там ее разложил? Но не об этом сейчас речь. Переживу как-нибудь. Нужно поставить точку. Разобраться раз и навсегда. Оторвать от груди, пока не стало поздно.

— Ты что-то хотел? — доносится из душевой. Хорошо, что она с матовым стеклом и ее тела совсем не видно. Это немного спасает.

— Надо поговорить, — начинаю я.

— Слушаю.

— Может, выйдешь из душа? — интересуюсь чуть громче. Все же ванная не место для серьезных разговоров.

— Ты же сказал, что срочно. Начинай тогда, я прекрасно тебя слышу.

Сомневаюсь, что ты и дальше сможешь спокойно мыться после моих слов.

— Мой друг сдает хорошую квартиру-студию на набережной недалеко от метро. Ты бы могла пожить отдельно и…

— Как это пожить отдельно? — мгновенно перебивает Ева.