Миллион алых роз

Дело по факту нанесения на административные здания надписей оскорбляющих честь и достоинство государственных служащих поручили самому Федотычу.

Федотычем было установлено:

– оскорбительная надпись наносится на здания и сооружения с помощью трафарета;

– орудует банда численностью не менее трёх человек;

– банда определённо имеет осведомителей во властных структурах города и области.

По третьему пункту той же ночью было получено более чем определённое подтверждение. Утром надпись красовалась на всех четырёх стенах УВД.

Над ментами смеялись все, кому ни лень. Но остроумнее всех – ребята из ФСБ. А зря…

В общем, ситуация вышла из-под контроля.

Милицейские облавы не помогали. Надпись с завидной регулярностью появлялась на зданиях. Самых неожиданных на первый взгляд. Таких, например, как учреждения культуры и здравоохранения. Но когда дотошные любители «горячих» сплетен начинали копать, то накапывали такого …

Власть была на грани паралича. Вместо конструктивной работы по выстраиванию вертикали, местные чиновники обливали друг друга грязью. Выясняли, кто из них продажнее.

А надпись, как Феникс, восставала и восставала…

Только один раз она вызвала недоумение, возникнув на дверях подъезда ничем не примечательной пятиэтажки. Впрочем, скоро выяснилось, что там живёт новая секретарша губернатора.

– Надо же, всё знают, – уважительно качали головами горожане.

Зато губернатору хоть вешайся. Уже в Москве заинтересовались странной ситуацией в области. Не засиделся ли губернатор? А Федотыч в своём расследовании дальше трёх пунктов так и не продвинулся. Просто «неуловимые мстители». И, как водится в подобных случаях, при отсутствии достоверной информации стали возникать всевозможные версии таинственного происхождения надписей. От вполне реальных (дело рук работников СМИ, создающих липовые сенсации) до самых фантастических (инопланетяне, убедившись в бесперспективности нашей борьбы с коррупцией, решили помочь нам столь странным образом). В пользу инопланетян говорила абсолютная неуловимость «стеномарателей». А также то, что надписи иной раз появлялись в таких местах, куда нормальным людям не забраться при самой горячей любви к Правде и Справедливости.

И вдруг грянул гром. Всё прояснилось. Да как просто. Местные жириновцы сознались, что это их рук дело. Губернатор истово перекрестился. Он даже не поленился доехать до ближайшей церкви и поставил там свечку. Самую толстую, какую смог купить.

Но радость губернатора и его команды была недолгой. Федотыч доказал, что жириновцы, по обыкновению, примазываются к чужой славе. И в подтверждение его слов офис местного отделения ЛДПР украсился той самой надписью.

Народ облегчённо вздохнул. Шоу продолжается.

Губернатор начал паковать вещи.

Но всякая сказка когда-нибудь кончается. Кончилась и эта. Счастливо или нет, не мне судить.

Надпись исчезла. В смысле, перестала появляться. Сама по себе. Ведь никого так и не выловили.

Но дело совсем не в этом. А в том, что надпись объявилась в соседней области.

– Ау, пан губернатор!

Робот

– Никак не пойму, – сказала девушка, задумчиво глядя на меня большими тёмно-серыми глазами, – человек вы или робот?

Я не счёл нужным отвечать на странный вопрос, лишь ещё дальше отодвинулся от неё, едва не втиснувшись в дверь автомашины.

Мы встретились на вечеринке у общих знакомых. Она приходилась дальней родственницей хозяйке, я попал в этот дом случайно: приехал к хозяину по делам, но его не оказалось на месте, заявился он вместе с первыми гостями, долго и нудно извинялся за опоздание и предложил мне остаться. Мол, о делах переговорим после застолья.

Но какое там. Не прошло и часа, как хозяин напился вдрызг, и его с трудом отволокли в спальню.

Меня представили гостям, некоторые из них также назвались. Но не все. Девушка оказалась в числе последних, что меня никак не напрягло. Я и заметил её не сразу. Не представляла она из себя ничего примечательного. Обычная среднестатистическая девушка: не красавица, но и не страшная.

Наши места за столом случайно оказались рядом. Я вёл себя так, как и полагается вести в подобных случаях воспитанному человеку: вежливо и неназойливо ухаживал за соседкой, подливая в её бокал вино и предлагая разнообразные салаты.

– А почему вы себе не наливаете? – поинтересовалась соседка примерно в середине застолья.

– Я не пью.

– Совсем?

– Совсем.

– И не курите, наверное?

– И не курю, и здоровеньким умру. На радость вам и вашим близким.

– С какой стати я должна радоваться вашей смерти?

– Люди всегда радуются, когда умирает непьющий человек. Вот дурак: не пил, не курил, да ещё и бегал по утрам, а всё равно загнулся, как и мы, простые смертные.

– Не знаю, – она презрительно передёрнула хрупкими плечами, – о каких таких людях вы говорите? Лично мне безразлично: умрёте вы сию минуту или благополучно доживёте до ста двадцати лет.

– И на том спасибо, – сказал я и пригласил девушку на медленный танец.

Во время танца я держал себя так, как это полагается делать мужчине с малознакомой девушкой: соблюдая приличную дистанцию и не нашёптывая в её розовое ушко непристойных глупостей.