Миллион для гения

Он стоял и смотрел в окно. Стайка собак, задрав свои головы, с любопытством смотрела на него, махала хвостами и поскуливала, пуская слюни. Вдалеке ехал трамвай, шли люди, дымились трубы завода. Там, дальше, золотые купола венчали верхушку Собора, а над ней вились стаи птиц, а еще дальше…

- А почему вы не спросите меня, что я доказал? Не спросите о том, что я понял? Что знаю? Что мне известно? Что дано понять каждому?... КАЖДОМУ!... Придурки… Стайка придурков!

Он сидел за своим столом у компьютера и пытался сосредоточиться. Где-то далеко сейчас лежали его напечатанные книги, тысячи книг, они развозились машинами из того маленького офиса по магазинам и киоскам Москвы. Устраивались поудобнее на полках, ожидая, когда же на них обратят внимание, когда их купят?! Даже не в том дело, что купят, главное, что их будут читать, а, значит, наконец, услышат его слова, его мысли. Он не верил, что у книг есть свой мертвый сезон. Это не кондиционеры или мороженое, не арбузы или обогреватели, всем этим вещам есть свое время и свой сезон. Но может ли быть сезон мертвым для книг??? Поэтому где-то сейчас по улице шагает человек с раскрытой книгой в руках и читает первые строки, продвигаясь дальше и дальше. Они ведут его за собой, аккуратно помогают перейти улицы на светофоре, не дают споткнуться и упасть. И снова ведут. А он сидит, думает об этом и не может сосредоточиться…

Звонок пришелся очень кстати. Телефон убедительно высвечивал имя Петрова, он снял трубку, и шум морского прибоя стремительно ворвался из его динамиков. А на губах ощущалась соленая пена морских волн …

- Старик, привет, – скромно поздоровался тот.

- Привет, – ответил он.

- Не звонил тебе неделю – ты тогда… нормально добрался домой?

- Скорее доплыл, – засмеялся он. – Качка была большая.

- Да…, – задумчиво вспоминал Петров. – Палуба явно накренилась. Морская болезнь мучила не одну милю…

- Ты хоть помнишь, где мы были? – спросил Леонидов.

- Надо вспомнить, – задумался Петров, – обязательно надо. Отличное место! Нужно туда захаживать…

Они помолчали, тщетно пытаясь вспомнить. В голове только возникал образ официанта, почему-то висящего на рее, флагом развевающегося на ветру, его морская фуражка и в руке бутылка пива, из которой он подливал в бокалы.

- Да, хорошо посидели, – первым очнулся Петров, – правильно посидели…

- Я что звоню, – продолжал он, – помнишь девчонку с нашего курса… Алку… Аллу… Ну, Аллочку…

- Ну, помню! Конечно, помню, – сказал Леонидов.

- Значит так, – повелительным тоном сказал Петров. – Сейчас ты записываешь номер ее телефона и звонишь ей.

- Ну, позвоню,… конечно, позвоню… почему бы и не позвонить – не общались лет двадцать.

- Ты меня не понял, – продолжал Петров, – ты знаешь, кто ее муж?

- Нет, – ответил Леонидов.

- Известный московский издатель популярного и очень крупного издательства в стране... Соображаешь?...

Молчание повисло в воздухе.

- Так,… не соображаешь, – грустно сказал Петров. – Ты ей звонишь и просишь свести тебя с ее мужем.

- Зачем? – удивился Леонидов.

- Зачем? – заорал Петров, – а затем, что тебе нужно нормальное издательство, и если у тебя нет знакомств и связей, то ты не писатель, а жалкий писака…

- Но, я сам напечатал уже несколько тысяч книг, и они теперь будут продаваться.

- Продаваться, – пробурчал Петров. – Записывай телефон и звони, хуже не будет.

- Не будет,… – задумался Леонидов, – хуже, конечно, не будет, – потом подумал еще немного и добавил, – а почему ты думаешь, что она станет мне помогать?

- Ты что, с ума сошел? Что ты несешь? Это же была одна компания! Ты помнишь наш курс? Помнишь спектакли? Да… ближе этих людей по жизни никого и не осталось! Еще как поможет – вот увидишь! – сурово закончил он.

- Кстати, как твой фильм, как канал, все по плану? – спросил Леонидов.

- По плану, – проворчал тот, – снимаю,… министр пока денег не дает,… снимаю. Прорвемся! Куда мы денемся!

- Что-то ты не в духе, – забеспокоился Леонидов, – у тебя все в порядке?

- Да,… все нормально… Короче, ты меня понял? Давай, звони ей.

И он продиктовал номер телефона.

Он снова попытался сосредоточиться на тексте, но вскоре оставил это бесполезное занятие. Телефон, записанный на бумаге, лежал перед ним на столе и сверлил его своими цифрами.

- А почему бы и не позвонить? Петров прав. Если бы позвонила она или кто-нибудь из ребят с их курса, он все бы сделал для любого из них. Вполне естественно… Даже любопытно… Почти двадцать лет прошло…

Из телефонной трубки повеяло весной, восьмидесятыми, безоглядной молодостью и влюбленностью. Влюблены тогда были все… Да, и могло ли быть иначе в театральном институте?… Голос ее совсем не изменился, он был низким и нежным, бархатным и молодым.

- Леонидов, ты! Как ты нашел меня? Где ты пропадал столько лет?

- Почти двадцать…

- Двадцать? Ты хочешь сказать, я такая старая? – и она засмеялась…