Миллион для гения

- Замечательно, когда хотя бы один единственный раз в жизни ты позволяешь себе сделать то, что ХОЧЕШЬ!!! За это можно отдать все, – шептал безумным голосом старичок, потом грустно добавил: – За это его и убили, – он посмотрел куда-то вдаль.

- А что за Мадам? – спросил он старичка.

- Увидите сами, – ответил тот, – запомните одно – никто не должен быть красивее ее, талантливее, остроумнее и умнее. Такое правило. А в общем, милейшая женщина.

- Даже так? – удивился Леонидов, – образ Богини.

- Да-да, Богини, – задумчиво пробормотал старичок.

- Ваша жена просто восхитительна в этом наряде, – произнес он, спустя какое-то время, – жалко, что для нее больше не найдется такого великолепного платья. Ей это очень шло.

К ним подошла Галя.

- Мы только что говорили о тебе, – сказал Леонидов, желая познакомить ее с этим удивительным человеком, хотя, пока сам не знал его имени.

- С кем ты тут разговаривал? – весело спросила Галя. Глаза ее блестели от выпитого бокала шампанского, на ней потрясающе сидело это платье, она была очень красива.

- Познакомься, – произнес он...

- Но здесь никого нет! – улыбаясь, воскликнула она. Он обернулся и не нашел своего собеседника. Старичок исчез, растворился! Как тогда! А был ли он, вообще, этот старичок? – подумал он.

- Сейчас начнется самое интересное! – воскликнула Галя.

- А разве еще не началось? – спросил он, оглядывая собравшихся. Они размеренно ходили, общались, пили шампанское, и звонкий шум голосов отражался от стен гостеприимного дома.

- Нет, основные гости еще не приехали, ты представляешь, кого еще ждут? – и, не дождавшись ответа, продолжила в восхищении: – Маммонну!

- Кого? – недоуменно переспросил он, заслышав такое имя.

- Ты не знаешь, кто такая Маммонна? – Гелла посмотрела на него презрительно и добавила: – Только никому об этом не говори. Ты просто серость, Леонидов… Прости, ты гениальная серость, господин Леон. Маммонна! Я и не знала, что у Эллен бывают такие люди! Здесь собирается весь Бомонд!

По залу пронеслось оживление, и все подошли к огромным окнам, выходящим на лужайку перед домом. Люди заворожено смотрели вдаль и произносили это волшебное имя: – Маммонна. Он тоже взглянул в ту сторону.

Если вспоминать почетные выходы президентов или генеральных секретарей, членов правительственных делегаций, сошествие Папы Римского в Ватикане с высоты своего балкона или английской королевы в дни торжеств и праздников – все могло показаться нелепой забавой младенцев, играющих в своей песочнице, по сравнению с этим зрелищем. Зрелище завораживало и потрясало. Река, доселе так невинно струящаяся в своем неспешном течении, забурлила в тесном соитии берегов, закипела и начала выплескиваться наружу. Ей тесно стало в постылом русле. Теперь ее рассекали своими мощными моторами огромные катера и даже яхты. Они толкались, они не помещались в этом бурлящем водовороте, неслись по волнующейся поверхности воды. Они стремились сюда, к Эллен, к маленькому пирсу, который теперь напоминал огромный портовый причал. Дорога вдалеке заклубилась торнадо из пыли и вечернего зноя, по ней в стремительном полете мчались десятки машин, земля сотрясалась от грохота моторов и громких сигналов. Облачко, так спокойно висевшее на своей высоте, цепляясь за верхние этажи дома, разорвало в клочья, и сквозь него уже летела на своих разноцветных парашютах целая стая гостей. Все это зрелище напоминало военную операцию, а эти люди – группу захвата, только никто не стрелял, не взрывались снаряды, но грохот, тем не менее, стоял невероятный. Этот летящий, плывущий, несущейся по дороге десант уже почти достиг зеленой лужайки, и люди в красивых нарядах – костюмах и вечерних платьях – вываливались из своих стремительных колесниц, заполоняя все пространство вокруг. Они выстроились большой шумной толпой, встречая какую-то длинную машину, которая неспешно, по-хозяйски, въезжала в самый центр зеленой лужайки, безжалостно приминая траву. Кто-то кинулся открывать двери машины. Дверей оказалось много – очень много. Напоминало аттракцион – кто угадает, кто встретит главного гостя, или гостью, и проводит в зал “тусовочки”? Кто будет первым? Наконец, один счастливчик открыл свою дверцу и оттуда появилась рука… Рука была, скорее всего, женская. Пальцы ее были увешаны огромными перстнями, камни их ярко блестели на солнце, переливаясь. Рука была огромной, она шевелила пальцами, готовясь вцепиться в своего “встречателя”, в свою жертву. Потом поймала его за воротник, и из темноты салона явилось нечто:

- Маммонна! Маммонна! – закричали люди со всех сторон. Нечто вылезло, выползло из машины и строго оглядело людей вокруг. – Ну, что, засранцы, не ждали? – воскликнуло оно и засмеялось низким смехом. – А вот и я! Встречайте! Думали не приеду? Ха-ха! Приеду! Еще как приеду! Куда вы без меня?! Давайте, ведите меня, встречайте…