Миллион для гения

Они протиснулись сквозь толпу людей, поздоровались, обнялись.

- Ну, как твоя Луна? – спросил он.

- Сияет в ночи! – ответил тот. – Закончил, теперь могу выполнить твою просьбу.

- Какую просьбу? – спросил Леонидов, делая вид, что не помнит.

- Ну, как же, а твои обложки! Пора рисовать, пора творить! Буду рад поставить твою фамилию рядом со своей. Представляешь? На обороте титульной страницы крупно: – “Иллюстрации к книге выполнены известным господином Художником”! – воскликнул он, – моя фамилия,… а потом и твоя фамилия… тоже!... Ну,… или наоборот, – покраснел он и поправился: – Как раньше, помнишь в театральной программке – режиссер Ты, художник – Я.

- А как же твой Сатурн? – воскликнул Леонидов, – Сатурн домазал?

- Сатурн подождет! – воскликнул Художник, – сначала твои дела! Мы же одна компания, какой может быть Сатурн, сначала книги. Ты просто обязан отдать мне заказ на эти обложки, ты должен…

- Должен? – снова прозвучало в его голове.

Алка…, вернее Эллен, со своим мужем подошли к их компании.

- Господин, Леон! – воскликнула она, – я выполнила твою просьбу! – гордо заявила она.

- Какую просьбу? – спросил он.

- Ну, Леон… Идов! Не придуривайся! Ты же хотел печататься в нашем издательстве! Мой папочка прочитал твои книги, ну…, то есть, просмотрел их…, пролистал, короче, мы согласны!

- Без понтов! – подтвердил папочка, потом добавил: – С твоим издателем разберусь сам, короче, можем работать, влегкую.

Алка посмотрела на своего мужа и перевела: – Короче, все юридические тонкости мой муж берет на себя.

- Не твоя печаль, – добавил папочка.

- Ну да,… ну,… я это самое и говорю, – сказала Алка, – подписывайте договор и вперед! Вперед? – посмотрела она на мужа.

- Влегкую, – снова повторил папочка, поправил пиджак на широких плечах и осклабился.

- Я подумаю, – произнес Леонидов.

- Подумаю? – удивился папочка.

- Леонидов,… прости, Леончик! – поправилась Эллен. – Ты же сам нас просил? В конце концов, ты обещал! Теперь ты просто должен! Ты наш!

- Должен, – снова мелькнуло в его голове, – когда он оказался всем должен?

- Он хотел сказать, что не отказывается, – возникла его Гелла, теперь она всегда появлялась в нужное время, – просто Леон пока не готов к таким резким движениям, – мягко и мудро произнесла она. – Завтра поговорим. Мы ни от чего не отказываемся. Завтра, хорошо? Да, Леон? Да?

Он стоял и смотрел на этих троих – на друга-бизнесмена и Художника, на Алку. Ему было очень приятно встретить старых друзей в этом доме. Друзей, которые ради него готовы были на все. А иначе и быть не могло! Ведь это была одна компания, все, как и прежде…

- Ты кто такой? – внезапно услышал он резкий утробный голос прямо за своей спиной. От неожиданности он застыл на месте, потом повернулся. Перед ним стояла сама Маммонна и своим коротким толстым пальчиком тыкала в него.

- Это Леон! Леон Идов! – быстро заговорила Эллен. – Я не успела вам его представить! Это тот самый Идов, писатель…

- Я не тебя спрашиваю, Эллка.

Маммонна не удостоила ее своим взглядом и уставилась на него. В этих глазах застыл дьявольский блеск, который выдавал удовольствие от такой встречи. Блеск глаз голодного человека, или не человека вовсе, который, не насытившись огромным куском торта, желал теперь чего-то еще, чего-то посолонее. Она пожирала его глазами, проникая ему в голову, в его сознание, в самую душу. На мгновение Леонидов почувствовал себя жертвой перед хищником. Он чувствовал себя раздетым, совершенно голым, беззащитным, он стоял, как школьник в гимназии, ожидая наказания. Правда, пока не знал, за что.

- Я тебя спрашиваю, кто ты такой?… Леон… Идов. Ну, кто ты такой? Почему не идешь ко мне? Не “проставляешься”? Ты кем себя возомнил?

Люди вокруг притихли и с замиранием сердца наблюдали за этой сценой. Они привыкли к дурачествам своей Маммоннки, хотя, по-видимому, она имела на это право, и поэтому теперь с уважением, трусливо смотрели в их сторону, ощущая себя на месте этого Леона. Тигра, который оказался в клетке.

- Не жрет мой торт?! – продолжала она. – Не идет знакомиться! Никакого уважения! Дать ему торта! Принести ему моего торта! Быстро! – прокричала она.

Прямо у его носа оказалось большое блюдо, на которое плюхнулся огромный кусок торта, соскочившего с лопаты. Он стоял и молча держал его в руках.

- Ну, Леон Идов, ты кто такой? И чего ты можешь в этой жизни? Писссатель.

- Скажи ей что-нибудь, – зашептала Алка ему на ухо. – Давай, чего ты молчишь? Ну, скажи что-нибудь! Ты должен ей понравиться!

А он все стоял и смотрел на нее.

- Он что у тебя немой… или просто тупой?

Маммонна с удовольствием рассматривала его, прищурив глаза. Она готовилась съесть это блюдо целиком, но пока не решила с какой стороны начать. А этот писссатель не понимал, что просто нужно было сказать комплимент этой хозяйке вечеринки. Просто, в знак уважения, немножко унизиться перед ней, показать свое место. А этот стоит и тупо молчит! Какой скандальчик! Какая прелесть! Писссатель – придурок!