Миллион миров

— Зажмуриться и открывать, — улыбнулся Фокс. — Или отказаться и выйти из игры. Что подсказывает ваш немалый жизненный опыт и многолетняя привычка к корпоративной осторожности?

Луур пожевал губами, нахмурился и отвёл пакетик в сторону. Было видно, что он борется с собой.

— Я уже не служащий, — вырвалось у бывшего бухгалтера. — Фазиль свободный луур! Я могу совершать глупости… Если только не с финансами! И не чаще раза в год.

Его испуганные глаза обратились к Одиссею Фоксу. Тот, не раздумывая, кивнул.

Фазиль отставил опасный объект как можно дальше от всех, вжал голову в плечи и рывком открыл. Все вздрогнули, но чёрный пакетик тихо висел в цепких лапах луура, ничего не взрывалось, не светилось и не уговаривало себя съесть. Бухгалтер осторожно заглянул внутрь, изумлённо прищурился, сунул коготок и достал его облепленным мелкой серой пылью.

— Это какая-то мелкая серая пыль! — сообщил он.

— Может, строительная смесь? — предположила Ана.

— Мука шелкопрядок, — с уверенностью эксперта по инопланетной еде определил Фокс. — Шелкопрядки перетирают серые злаки в тончайшую муку, к которой добавляют свой собственный сок и делают плетёные-слоёные хлебцы. Они очень хрупкие и ломкие, есть их сложно, но вкус получается удивительный, правда, зависит от сока шелкопрядки, а сока у нас и нет.

— Попробую с водой! — волнуясь, решил Фазиль.

— Добавь сахара, он хоть немного скрепит смесь. И погоди, дам тебе подходящую посуду!

Следующие пять минут бухгалтер двумя руками держал пузатый Кружбан, а вторыми двумя размешивал муку шелкопрядок, потихоньку досыпая из пакета. Серая пыль была практически невесомой, но стремительно впитывала воду и распухала. Плетения Фазиля выглядели неуклюже и крошились от малейшего прикосновения, пришлось лепить маленькие «улиточки» и сразу закидывать в рот. Съев пару слоек, луур обрадованно посмотрел на всех.

— Вкусно! Попробуйте.

Пару минут все отряхивались от сероватых обломков. Шкурка Фазиля была вся в хлопьях, но сам бухгалтер доволен и умиротворён.

— Замечательная игра, капитан, — растроганно сказал он.

— Ну, моя очередь, — отозвался Фокс.

Его высокая и массивная консерва выглядела не очень. Гнутая от многочисленных ударов судьбы; этикетка выцвела и полустёрлась от времени, а это не лучший знак. Ну, хоть мультилингвальная ментоплёнка ещё работала — и, глядя на бледные прерывистые надписи, человек видел слова на своём языке. Тщательно осмотрев банку, детектив осознал, что там изложено, и прочитал:

— Элитный выбор МАФ, межпланетной ассоциации фермеров двенадцатого сектора: Мякоть джунгарского буйвола в собственном соку. Гурман-серия со встроенной системой приготовления и контуром атомарной защиты. Ничего себе. Злаковая подушка высшего сорта. Исключительная вакуумная упаковка, срок годности: не менее ста лет с даты фасовки. Дата фасовки… сто тридцать девять лет назад. Упс.

— Не ешь! — воскликнула Ана. — Ты точно отравишься, а у тебя, в отличие от всех остальных, нет никаких прошивок. Стой, ты с ума сошёл?

Одиссей решительно провёл пальцем по ободку банки, завершив круг. Тот, пробудившись от долгого сна, медленно разгорелся неровным и поблёкшим световым кругом, повреждённым за почти полтора столетия взлётов и падений баночки — где только она не успела побывать! На верхней части высветилось меню: «Вскрыть», «Отменить» и «Поставить на таймер».

— Может, не надо? — испуганно сжав четыре лапки на груди, спросил Фазиль.

Одиссей сурово пригладил торчащие вихры и одёрнул бесформенный свитер.

— Ради человечества, — тихо сказал он и нажал «Вскрыть».

— Проверка свежести, — раздалось из глубин банки. — МАФ заботится о вашем здоровье. Внимание… продукт свеж, натурален и безопасен. Насладитесь гурмагией вкуса!

Верхняя часть чмокнула и с мучительным всхлипом поднялась. Одновременно по стенам консервы прошлась красивая голограмма языков пламени, они были поблёкшие и дырявые, но даже так хороши. Снизу тлели симпатичные угли, представляя, будто содержимое прямо сейчас томится на натуральном огне. По ангару поплыл ошеломляющий запах мяса с аппетитным соусом, и все с изумлением шмыгали носами, потому что пахло не хуже, чем в ресторане.

— А МАФ-то знают, о чём говорят, — удивился Одиссей. — Консерва и правда элитная.

Словно услышав его, баночка издала торжественную птичью трель и начала трансформироваться в жестяную миску. Она раскрывалась всё шире, и аккуратные ломтики джунгарского буйвола красивым веером выкладывались вокруг злаковой подушки, в центре которой блестело бордовое озерцо соуса. Со дна банки слышались звуки мирного мычания, весёлого сенокоса, стрекотания и жужжания, пения птиц; повеял ветер и прошла стремительная гроза. Звуковое сопровождение идеально навевало фермерскую пастораль.