Миллион миров (СИ)

Весь разговор Одиссей молчал и слушал, пребывая на тонкой грани между отрешением и сосредоточенностью. Его разум почти бесконтрольно создавал бледные миражи гипотез и объяснений того, с чем они встретились. И посреди вороха стремительно очерченных образов — только один вызвал его осознанное внимание. Тот, который шептал: «Настолько необычная аномалия не может быть созданием природы. Она слишком неестественна и сложна. Это результат действий техно-цивилизации».

От этой вполне допустимой идеи разум Фокса тут же шагнул вперёд — и допустил крах этой цивилизации. Ведь ясно, что она не пришла к успеху: вряд ли кто-то планировал скомкать собственную звёздную систему, столкнуть лбами звезду с планетами и раскрошить всё в застывшие осколки, которые вечно носятся по кругу. Что, если перед ними был результат эволюции неизвестной расы, которая закончилась катастрофическим провалом? Что, если ультимативная технология, которая должна была сделать жизнь создателей лучше и решить какую-то из глобальных проблем, наоборот, привела к их гибели?

Следующий шаг был прыжком в полную неизвестность, не подкреплённый ничем, кроме воображения и глубокого понимания, как устроена жизнь. Если с момента возникновения аномалии прошло полтысячи лет, а из её центра по-прежнему продолжает приходить регулярный гравитационный спазм — значит, в центральном узле осталось работающее техно-нечто. То самое, что скомкало всю систему и уничтожило цивилизацию. И даже после конца света оно продолжает выполнять программу, заложенную создателями.

Из обрывочных данных нарративное мифотворчество Одиссея сделало ключевой вывод; из вывода следствие; а из следствия гипотезу. Эта гипотеза была смелой, безумной — и единственно логичной, потому что она объясняла странную физику аномалии следствием самых естественных причин; объясняла пульсации, сжимание, поток всегда в одну сторону, червоточины и удивительную связь сквозь семнадцать лет. Более того, из этой гипотезы родился один из самых стремительных и безумных планов за все жизни Одиссея Фокса.

Ведь устройство в центре аномалии было лишь одной частью пазла, а в голове мифотворца выстраивалась полная картина, будоражащая и невероятная. Эта картина была странной, от неё перед глазами плыло, а разум выворачивался шиворот-навыворот… но она придала ему сил сделать следующий шаг.

— С чего ты всё это придумал?! — гобур уставился на человека без апгрейдов, как на сумасшедшего, который двинулся от стресса и бредит наяву под действием транквилизаторов и истощения от полученных ран.

— С известных нам фактов.

— Я их только что прослушал! И там ни слова про мега-устройство в центре аномалии!

— Ты учитываешь не все факты.

— Как не все? — прищурился Грай. — Всё, что сказал твой ИИ, всё, что выяснили учёные…

— Учёные лишь подтверждают то, что мы знали с самого начала. То, что провидела Джанни.

— Её туманные речи?! Башка ореховая, да ты бредишь! — всплеснул ручищами гобур, догадавшись, что происходит. — Гамма, у него сбой генератора атмосферы! Осколки повредили скафандр, переизбыток кислорода ведёт к галлюцинациям и бре…

— Физические показатели капитана далеки от оптимальных, но психопрофиль в пределах нормы, — проинформировал ИИ. — Статистические же данные, которые я собрал за время работы на борту «Мусорога», утверждают, что его заявления соответствуют действительности, даже если кажется, что нет.

— Не понял…

— Какую бы бессмыслицу ни нёс капитан, — вежливо пояснил Гамма, — в девяноста девяти целых и семи десятых процентах случаев он в итоге оказывается прав.

Детектив Грай по кличке Бульдог застыл с выражением ступора на широком лице. Хозяин мусоровоза синхронно треснул орешком вместе со своим ИИ? Казалось, сейчас сыщик взорвёт припасённую для экстренных случаев пульс-бомбу, вырубит Гамму и попытается взять управление «Мусорогом» на себя.

— Эй, гобур с апгрейдами! — резко сказал Фокс. — У тебя есть нейр, который всё записывает. Воспроизведи пророчество Джанни и оцени сам.

Грай моргнул, отыскав нужный момент — и перед глазами сыщиков возникла маленькая туманная фигурка.

— Корабль канул в темноту, — прошелестела Джанни. — Врата целы, огни сверкают, светлячки курсируют туда-обратно, система живёт. А на той стороне — тишина и осколки, осколки прошлого, течение по кругу, всегда в одну сторону. Великий силоворот. Друг и враг, человек без апгрейдов, береги руку. Падает, падает… Поздно. Часы не остановить. Только минута в минуту, идеальный ключ. Но таких не бывает.