Миллион поцелуев в твоей жизни

Я остаюсь ждать его возле елки и, повернувшись к ней, слегка касаюсь веток. Изящных украшений. Все они белого цвета, некоторые сделаны из литого стекла. Изысканные снежинки и деревья. Хрупкие стеклянные шары и витые карамельные палочки.

– Держи. – Крю подает мне бокал, полный золотистого игристого напитка, и берет один себе. Музыка затихает, включается телевизор с новогодним шоу с обратным отсчетом. – До полуночи три минуты.

– Все ближе и ближе. – Живот сводит от волнения, но впервые за ночь оно приятное. Правильное. Новый год будет полон бесконечных возможностей. Больших перемен. Захватывающего будущего.

Гости начинают передавать друг другу новогодние шапки и свистки, и, взяв один, я свищу Крю прямо в лицо. Он морщится и забирает его у меня из рук.

– Какой на тебе сегодня цвет? – Он имеет в виду помаду на губах.

– Оттенок называется «sensible». – Я улыбаюсь, отчаянно желая сделать глоток шампанского, но все же хочу дождаться полуночи. – Тебе нравится?

– Мне нравятся все цвета, которые ты носила. Это лучший подарок, который я мог сделать тебе – и себе.

– Ты так и не рассказал мне, как отреагировала консультант на твой запрос, – дразню я.

– Подумала, что я шучу, – посмеивается Крю. – Потом я пустился в долгие объяснения о предмете искусства и стоящей за ним истории, а когда закончил, она сказала, что с удовольствием мне поможет. – Он смотрит мне в глаза. – Сказала, что я, должно быть, очень люблю эту девушку, и я ответил ей – да. Правда, люблю.

Сердце переполняют эмоции от его слов. От его взгляда. Толпа собирается вокруг телевизора, несколько человек встают возле нас. У Малкольма в руках свисток, и он смешит меня, свища в нашу сторону.

– Обратный отсчет почти начался! – объявляет кто-то.

– Осталось меньше минуты, – шепчет Крю, и я понимаю, что не хочу смотреть телевизор, когда можно выглянуть в окно и увидеть настоящий обратный отсчет на улице. По крайней мере, мы увидим фейерверк.

– Давай посмотрим на город, – предлагаю я, и мы вдвоем поворачиваемся к окну и спинами ко всем остальным.

Крю наблюдает за мной. А я за ним. Когда все начинают отсчет, он тоже тихо отсчитывает.

Только для моих ушей.

– Десять. Девять. Восемь. Семь. Шесть.

Я присоединяюсь к нему.

– Пять. Четыре. Три. Два. Один.

– С Новым годом, Пташка. – Он так близко, что касается губами моих губ, когда говорит.

– С Новым годом, – бормочу я и целую его.

Даже сквозь громкие выкрики наших гостей я слышу тихие хлопки фейерверков, разрывающихся в воздухе. Рев людей, которые встречают Новый год на улицах. Я отстраняюсь и любуюсь фейерверками. Красные и белые вспышки озаряют небо, а Крю, обняв меня за плечи, прижимает к себе и чокается своим бокалом с моим.

– За новый год, – говорит он.

– За новый год, – вторю я, и мы делаем глоток.

Пузырьки шампанского щекочут горло, и я отпиваю снова, пока в итоге не опустошаю бокал. Крю тоже допивает, забирает у меня бокал и, поставив оба на ближайший стол, берет меня за руку и ведет в свою спальню.

Мы забываем обо всех вокруг. Сосредоточены только друг на друге.

В комнате темно, шторы пропускают лишь свет от небоскребов, и когда Крю притягивает меня к себе, я охотно поддаюсь. У меня вырывается тихий стон, когда он проводит руками по моим бокам, теребя пальцами ткань платья.

– Я не могу от тебя оторваться, – говорит он, а потом набрасывается на мои губы, и я отвечаю ему, высовывая язык навстречу его языку. Поцелуй до неприличия прекрасен. У его губ вкус шампанского, а когда он просовывает руки под подол моего платья и опускает их на мои обнаженные ягодицы, я дрожу.

Крю замирает.

– Ты не надела трусики.

– И лифчик тоже, – признаюсь я.

От голодного блеска в его глазах, у меня между ног разливается жар, и он торопливо поворачивает меня к себе спиной. Проводит пальцами по обнаженной коже, а потом расстегивает молнию, пока платье не спадает с моего тела. Крю нетерпеливо спускает его лежать ворохом у моих ног, и, откинув его в сторону, я тянусь снять золотистые босоножки на шпильке, как вдруг он останавливает меня, опустив ладонь на голое бедро.

– Не снимай, – едва не рычит он.

Я слушаюсь, а когда Крю снова поворачивает меня к себе лицом, мы сливаемся в жадном поцелуе. Кажется, его руки разом прикасаются ко мне повсюду. К талии. К бедрам. К груди. К соскам. Он обхватывает меня между ног, дразнит пальцами, погружает их внутрь, и я, желая большего, расслабляю мышцы бедер, насколько могу.

– Я хочу трахнуть тебя у стены.

Все мое тело вспыхивает от его предложения.

Хмм. Мы еще никогда так не делали.

В следующий миг Крю прижимает меня к стене спальни возле окон, за которыми красуются огни города. Еще недавно я бы всполошилась, боясь, что нас могут увидеть. Меня. Совершенно голую.

Но сейчас мне все равно. Я слишком опьянена желанием. Потребность почувствовать, как он двигается во мне, превосходит все остальное.