Миллион поцелуев в твоей жизни

Крю обхватывает мою щеку ладонью и слегка наклоняет голову, пока мы продолжаем поцелуй. Его язык легко касается моего. С каждым нежным прикосновением или медленным кружением его языка я остро ощущаю собственное тело. Как оно оживает. Как мурашки бегут по коже. Как влага сочится между бедер. Крю опускает руку на мою шею, нежно скользя пальцами, отчего меня бросает в дрожь, и, сильнее запрокинув мою голову, углубляет поцелуй.

Мое тело вспыхивает, и, обхватив его затылок, я прижимаю Крю к себе. Он опускает вторую руку мне на талию и пытается притянуть ближе, но мешает верхняя одежда. В воздухе раздается стон разочарования, и я понимаю…

Что его издала я.

Крю нашептывает мое имя, припав к моим губам, и я издаю такой страстный вздох, что становится неловко. Но его это не останавливает. Он просовывает пальцы под край моего свитера, и от прикосновений его руки к обнаженной коже я вся вспыхиваю. Опускаю ладони на его широкие плечи, испытывая его силу, и он стонет. Этот звук придает мне смелости продолжить до него дотрагиваться, и я провожу рукой по его груди. Задерживаю ее прямо над сердцем, которое колотится под моей ладонью, и меня осеняет.

Я влияю на него точно так же, как и он на меня.

Машина набирает скорость, мчась по улицам города, и я мимолетно задумываюсь, где мы. Куда Питер нас везет.

Отрываюсь от требовательных губ Крю, пытаясь перевести дыхание, и он целует меня в шею, касаясь чувствительной кожи горячими, влажными губами. Я думаю о своем отце. О водителе, которого он сегодня нанял, чтобы отвезти меня в галерею. О том, что я так и не позвонила этому водителю с просьбой заехать за мной и забрать домой. Уверена, он сообщил об этом папе.

Наверное, они волнуются за меня.

– Который час? – спрашиваю я, слегка задыхаясь на каждом слове.

Крю отстраняется от моей шеи и внимательно изучает взглядом. Его лицо раскраснелось, губы стали влажными и припухли, и, подавшись вперед, я быстро целую его. И еще раз.

– Посмотри в телефоне, – прошу я шепотом.

Он достает из кармана телефон и, глянув на экран, снова смотрит на меня.

– Почти три.

Меня захлестывает волна паники, вмиг смывая все восхитительные, навязчивые чувства.

– О нет. – Я оглядываю салон машины, а затем смотрю в окно, но не узнаю окрестности. – Мне пора домой.

– Пташка, подожди…

– Мне нужно идти, – перебиваю я. – Папа скоро приедет. А может, он уже дома. Я не знаю. Питер?

– Да? – спрашивает водитель, глядя на меня в зеркало заднего вида.

Меня даже не смущает, что он видел, как мы целуемся на заднем сиденье. Уверена, что выгляжу растрепанной. Такой же себя и ощущаю. Взъерошенной, разгоряченной и взволнованной.

– Можете отвезти меня домой?

– Конечно. Какой адрес?

Я называю его Питеру, а потом снова смотрю на Крю, который выглядит всерьез раздраженным.

И даже немного сердитым.

– Прости, – тихо произношу я, ощущая острый болезненный укол в груди. – Не хочу так спешить, но мне нужно домой. Родители уже точно волнуются.

Но так ли это? Может, и нет, но папа рассчитывает, что я буду дома ждать его приезда. Я никогда в жизни не подводила родителей и чувствую, что уже вляпалась в неприятности.

Хотя даже не сделала ничего плохого.

Выражение лица Крю становится мягче, и он касается моих волос. Обхватывает мое лицо ладонью.

– Не хочу, чтобы они за тебя беспокоились. Отправим сообщение.

Я мотаю головой. Так лишь спровоцирую поток вопросов, на которые не хочу отвечать. Не сейчас, не в присутствии Крю, который может стать свидетелем их допроса.

– Как далеко до моего дома, Питер?

– Двадцать минут пути, если не будет пробок, – отвечает водитель.

– Спасибо. – Я откидываюсь на спинку кресла и смотрю в окно, обдумывая все самые ужасные варианты развития событий. Чувствую, как Крю наблюдает за мной, и мне претит, что у меня начинается паническая атака прямо у него на глазах.

Он берет мою руку и переплетает наши пальцы.

– Не нервничай, Пташка.

– Я не нервничаю, – машинально отвечаю я, упрямо глядя в окно.

Боюсь, стоит мне взглянуть на него, и я расплачусь.

Крю пододвигается ближе и вновь касается моего уха губами.

– Врушка. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.

Я с трудом сглатываю и ничего не отвечаю.

Этого я и боюсь.

Глава 19

Рен

Я прокрадываюсь в дом как можно тише и медленно закрываю за собой дверь, чтобы она не хлопнула. В квартире стоит тишина, будто никого нет, и я с облегчением выдыхаю.

– Где ты была весь день, черт побери?

Вскрикнув, я оборачиваюсь и вижу отца, который стоит в начале коридора возле самого ценного родительского приобретения – огромной картины Энди Уорхола.

Пытаюсь выдавить улыбку.

– О чем ты? Я ездила в художественную галерею.

– Это было несколько часов назад. – Он с прищуром смотрит на меня, словно пытается прочесть мои мысли. – Ты была в галерее все это время?

Я медленно мотаю головой, но ничего не говорю.

– Идем со мной. – Папа отворачивается и уходит прочь по коридору. Мне ничего не остается, кроме как пойти за ним в гостиную, в которой ждет мама в безупречном элегантном платье черного цвета и с бокалом вина в руке. Сдержанно улыбается, поймав мой взгляд, но молчит.