Миллион с Канатной

Комендант порта заметно нервничал. Раньше это был простой человек, житель одного из сел в окрестностях Киева. Соблазнившись пропагандой и больше не желая работать на земле, он вступил в армию большевиков — бил с ними Колчака, воевал с отрядами Петлюры, давил Деникина и наконец дошел до Одессы, где непонятно с какого перепугу был назначен комендантом одесского порта. Моря до того момента он в глаза не видел, о портовой работе не знал почти ничего, о моряках не имел даже смутного представления, а потому вообще не понимал, что ему делать и как себя вести. Но к его чести стоит сказать, что всех этих сомнений никто не заметил — в этом ему помогала хитрая крестьянская смекалка. Так что вел себя он правильно — что в отношении порта, что в отношении пулеметчиков. Надо сказать, что таких людей среди красного руководства было большинство. Большевики назначали человека не за его профессиональные навыки, а за идейность и пролетарское происхождение. Впрочем, позже они от этого пострадали, можно сказать. Но до того момента было еще далеко. А пока комендант нервничал рядом с комиссаром по продразверстке, хотя тот был абсолютно таким же — идейным, но непрофессиональным.

— И даже дверь забрали... На пятом складе, — закончил отчитываться комендант и, вздохнув, подвел итог: — Приказ выполнен.

— Вы молодец, товарищ! — Комиссар по продразверстке направился к четвертому складу и с удовлетворением потрогал крепкий висящий замок. — Я передам в штаб, что дрова разгружены. Это последняя партия?

— Так точно, — по-военному сказал начальник порта.

— А еще две баржи на рейде стоят. Одна с углем, — некстати встрял капитан, — может, их... того... пока в порт?

— Указания не получены! — Комиссар нахмурился. — Будут указания — вам скажут.

Капитан тут же съежился под его тяжелым взглядом.

— Так вроде дверь там есть! — отойдя от последнего заполненного склада, нахмурился комиссар, вдруг вглядываясь вдаль.

— Как есть? Вчера не было! — растерялся комендант порта. — Может, не так доложили?

— Ну, пойдемте, посмотрим, — снисходительно бросил через плечо комиссар, у которого была четкая инструкция проверять все в порту особенно тщательно и писать доносы на коменданта порта. Впрочем, комендант порта при назначении получил точно такие же инструкции.

Вся процессия направилась к пятому складу. Двери действительно не было — вход в него был прикрыт большим фанерным щитом. Он был какого-то странного, буро-коричневого цвета и полностью закрывал отверстие. Процессия подошла, остановилась. В воздухе почувствовался странный запах, не имеющий ничего общего с запахом моря.

— Отодвинуть, — скомандовал комиссар.

Солдаты бросились выполнять приказ.

— Тяжелая, однако, — бросил кто-то из них. Кусок щита не был закреплен. Сдвигая по краям, солдаты аккуратно вытащили его и, перевернув, наконец прислонили к стене. То, что открылось глазам присутствующих, было из числа тех воспоминаний, которым суждено оставаться в человеческой памяти навсегда.

На обратной стороне деревянного щита был распят человек. Это был совсем мальчишка, не старше 18 лет. Его лицо было абсолютно белым и выражало страшную муку. Руки мальчишки, раскинутые в стороны, были прибиты двумя огромными ржавыми гвоздями. Из страшных ран по деревянной поверхности вниз точилась уже засохшая кровь. Ноги его прибили так же.

Кто-то с доскональной точностью повторил позу распятого Христа — в том виде, как принято изображать на распятиях и иконах. По всей видимости, мертв мальчишка был уже несколько часов, потому что кровь успела не только застыть, но и загустеть, а тело закостенеть.

Рубаха на его груди были разорвана, обнажая белую как снег, совсем безволосую грудь. В области сердца запеклась глубокая черная рана. По всей видимости, мальчишку распяли заживо, а затем, чтоб быстрее наступила смерть, ударили в сердце ножом.

Страшное молчание — такое же страшное, как открывшаяся глазам всех картина, повисло в воздухе. Оно было плотным, живым и пульсировало, калеча нервы.

Первым очнулся комиссар по продразверстке. Он был более привычен к зрелищу ужасающей смерти — приходилось убивать людей. Обернулся к солдатам, быстро скомандовал:

— К моей машине, срочно в штаб! Созывать ЧК и доложить подробно. Позвать всех!

— Снять его? — спросил комендант порта.

— Успеется, — комиссар проводил глазами убегающего со всех ног солдата.

Глава 15

Убийство свидетеля. Разговор с Ракитиным. Взрывы на Канатной. Покушение на Таню

Тело мальчишки уложили на медицинские носилки и накрыли черным брезентом. Под ним оно казалось невесомым и совсем хрупким — как кукольное.

Территорию пятого склада оградили веревками и поставили по периметру вооруженных солдат. Впрочем, предосторожности были излишними — людей вокруг по-прежнему не было. За оцеплением стояло несколько машин.