Миллион за теорему!

Только признанные лидеры Карл и Мартин приняли её на равных. Когда она указала Карлу на ошибку, тот деловито проверил вычисления, кивком поблагодарил и внёс нужные исправления. А однажды сам Мартин Краммер предложил вместе подумать над одной сложной задачей.

А ещё Мартин неожиданно собрал математическую сборную и объявил о коррективах в дуэльном кодексе. Когда Бекки услышала, о чём он собирается говорить, ей стало не по себе. Значит, теперь, раз она «бар-рышня», ей нельзя участвовать в дуэлях?!

Оказалось, что наоборот. Несмотря на глухой ропот, Мартин зачитал дополнительную статью кодекса, в которой подчёркивалось, что отказ от дуэли под предлогом «рыцарства» приравнивается к трусости.

– Между прочим, – добавил он в конце своей недлинной речи, – не забывайте, что если бы не Бекки, вместо меня вашим капитаном был бы сейчас Леон. Помните пари? «Если найдётся такая девчонка…» Как видите, такая девчонка нашлась.

…Программа матшколы оказалась напряжённой, к тому же Бекки не привыкла заниматься по чьей-то указке. А тут на неё обрушили горы заданий, и все – срочные! Однажды на геометрии преподаватель увлёкся и сказал, что срок сдачи очередной работы истекает в четверг.

– Как в четверг?! – перепугался Тринадцатилетка, которого вместе с Бекки зачислили в выпускной класс. – Четверг был вчера! А сегодня у нас пятница…

Но ко всему можно привыкнуть, и Бекки втянулась в бешеный ритм школы. Ей нравилась жизнь, напоминающая скачки по пересечённой местности. А ещё ей нравилось, что к ученикам тут относились без снисхождения, и высокая планка (вернее, отсутствие планки!) превращало уроки в приключения. Как-то раз Берринг предложил им одно из тех заданий, которые Бекки на полуфинале даже не попыталась решить. Сейчас, без песочных часов, отмеряющих секунды, она разглядела, что это всё-таки не «высшая математика». Незнакомые термины и обозначения Берринг заменил привычными, и решение смутно наметилось. Но и в спокойной обстановке, в закутке за занавеской у Вилли с Маритой, она провозилась полтора часа.

Вообще-то ей выделили целую комнату в общежитии. Перед тем как уехать в Горные Выселки, Гриффин заказал для неё новую мебель: кровать, стол, два стула и кресло. Комната была маленькая, с узким длинным окном, выходящим во двор. Напротив рос огромный раскидистый клён, и в комнате было темно. А ещё за стенкой справа вечно что-то гремело, слева бубнило, сверху топало, снизу орало!..

На третий день она по привычке свернула на Торговую и опомнилась только на мосту, от которого начинался Кривошеев переулок.

Ах, как обрадовалась Марита! Заохала, запричитала – в том духе, какая Бекки стала бледненькая, в чём душа!.. И где это видано, чтобы девочка, девушка из приличной семьи путалась с этими, прости меня, Господи, пифагорами!

– Ну, рассказывай! – сказала она, поставив перед Бекки тарелку с ещё не остывшим супом с лапшой. – Да ты хлеб-то кусай, не бойся! В этой твоей академии тебя и покормить некому!

– А что рассказывать? Ну, занимаемся. Задачки решаем, уравнения…

– Ишь ты! – удивился Вилли. – Ты как? Справляешься?

– Угу…

Марита досадливо махнула на мужа рукой.

– Ну, чего привязался с пустяками! Пусть она про главное расскажет. Встретилась ты со своей… мамой-то? А медальку она признала? Или как?..

Бекки опустила лицо в тарелку, уши у неё запылали, как будто их посыпали сухой горчицей.

– Или как, – сказала она тарелке с супом.

…Это решение она приняла сама, хотя и плакала потом, оставшись одна в комнате в общежитии. На тайном совете, в котором приняли участие Гриффин, Кристоф и Стив, Гриффин лаконично обрисовал ситуацию: «Или академия, или королевское имя. Выбор за тобой, девочка».

Трое мужчин смотрели на неё и ждали. Бекки молчала. Если бы всё было так просто… Плевать ей на имя. Конечно, АКАДЕМИЯ! Тут и думать нечего! Но как Гриффин не понимает?! У неё никогда не было мамы…

Как раз в то время решался вопрос о её приёме в академию, и момент был критический. Если кто-то узнает, что Бекки – не Бекки, а Глория, неизвестно, как отнесутся в этому члены совета. К тому же…

– Ну, сама подумай! – саркастически улыбнулся Стив. – Королевскому дому нужна наследница. От тебя потребуется не знание математики, а правила этикета.

Бекки представила, как чопорные бонны учат её манерам: «Рука полусогнута, спина прямая, голова наискосок…» И это вместо Лондонского чемпионата, водоворота событий в школе, споров у доски!..

А ещё она пыталась вспомнить лицо той красивой женщины с короной в высокой причёске. Про себя повторяла: «Мама… это моя мама…», но слова оставались словами, не имеющими к ней никакого отношения.

А может, они все ошиблись? Настоящая мама не стала бы дожидаться доказательств…

Ей разрешили подумать до завтра.

А «завтра» Бард пригласил её в «Кривой угол», и завсегдатаи устроили ей овацию! Хозяин вышел из-за стойки и проводил её к почётному столу – самому кривому во всём баре. А Бард с Доном исполнили в её честь куплеты собственного сочинения.