Миллион завтра. На последнем берегу. Космический врач

Скрючившись, он сунул голову в шлем и одновременно просунул в скафандр правую ногу. Автоматические клапаны пустили сжатый воздух, и скафандр надулся, словно воздушный шар. Как только нога заняла нужное положение и пальцы коснулись датчика, подача воздуха прекратилась. За правой ногой последовала левая, потом — руки. Еле-еле просунув пальцы в сплющенные перчатки, Дон дотянулся до красной кнопки с белой надписью «Герметизация», и затвор пополз от поясницы вверх, словно гигантское насекомое, соединяя и герметизируя края скафандра. Как только он добрался до шлема, костюм стал непроницаем; на все ушло секунд двенадцать.

Шлем был похож на большой аквариум с отверстием для лица и металлическим забралом, оно пока оставалось открытым. Как только давление упадет ниже пяти фунтов на квадратный метр, оно тут же автоматически опустится: кислород следовало экономить для самых крайних случаев. Кроме скафандра в шкафу стояла медицинская укладка. Дон схватил ее и подбежал к тайперу — устройству, которое представляло собой простейшую печатную машинку, напрямую подключенную к корабельному компьютеру. Он набрал свой личный номер и тем самым дал компьютеру понять, что его запрашивает судовой врач. Компьютер сам решит, какую информацию ой вправе передать абоненту.

«ЧТО ПРОИЗОШЛО?»

— напечатал Дон.

Компьютер проанализировал его вопрос и через секунду выдал ответ.

«ПРОБОИНА В ОТСЕКЕ 107-УП. ЭТОТ И СЕМНАДЦАТЬ ДРУГИХ ОТСЕКОВ РАЗГЕРМЕТИЗИРОВАНЫ. ИХ НОМЕРА: 32-В, 32-В1…»

Дон подошел к схеме корабля, волосы у него встали дыбом: он увидел, что отсек 107-уп — ходовая рубка, мозг корабля.

Как только компьютер отпечатал сообщение, Дон оторвал лист, сунул его в карман и, схватив укладку, помчался к рубке.

Жертвы, по всей вероятности, были во всех поврежденных отсеках. Но раненые, которых при достаточно быстрой работе удалось бы еще спасти, сейчас в расчет не принимались. Главное было лишь одно — ходовая рубка и люди, что были там: без них корабль — только громадный кусок металла, блуждающий в космосе.

Впереди показалась лестница, ведущая в рубку.

— В чем дело? Почему тревога? — путь Дону преградил перепуганный мужчина в голубом костюме.

— Оставайтесь в каюте, как вам было объявлено!

Но мужчина не думал отступать, и Дон был вынужден буквально отшвырнуть его в сторону.

Взлетев по лестнице, он остановился перед закрытой дверью: для локализации аварии все двери аварийных отсеков были плотно задраены.

Воздух в отсеке был — над дверью горела зеленая лампочка. Дон полез за служебным ключом и тут услышал за спиной чей-то топот.

— Давайте я, док! — крикнул на бегу Голд, помощник главного электрика; как и Дон, он был в скафандре с открытым шлемом. Наверное, все выжившие члены экипажа были сейчас в скафандрах.

Голд повернул ключ, дверь пропустила их и снова плотно закрылась.

Спустившись по лестнице, они остановились перед другой дверью, над этой горел красный сигнал.

— У них нет воздуха, — глухо проговорил Голд.

— И все же мы должны добраться до них.

— Попробуйте свой ключ, Дон: мой не подходит для разгерметизированных отсеков.

На межпланетном корабле воздух — драгоценность, гарантия жизни, поэтому ключи от дверей, за которыми был вакуум, имели только офицеры, да и то не все.

Дон вставил свой ключ.

Заработали электромоторы, преодолевая давление воздуха, и дверь стала медленно отходить в сторону. Неожиданно раздался тонкий свист, он становился все громче по мере расширения Дверного проема.

Клац! Металлические забрала автоматически захлопнулись.

Они очутились в коридоре перед рубкой, дверь, пропустив их, плотно закрылась. Но дверь в рубку была закрыта лишь наполовину — мешало тело капитана Кардида.

Глаза его были широко открыты, на лице застыла гневная гримаса, словно он сердился на них за опоздание. Дон отвел глаза и повернул ключ еще раз.

Достаточно было взглянуть на положение тел, чтобы понять, как произошла трагедия: те, что лежали ближе к выходу, пытались в первую очередь спасти капитана — его жизнь была самой ценной; двое из них явно пытались протолкнуть капитана перед собой, они все еще цеплялись за комингс.

Первый помощник, очевидно, хотел удержать дверь открытой: он держал в руках ключ, но напрасно — все они были мертвы.

Пройдя в помещение, Дон кинул взгляд на осколки радиостанции.

По комнате плавали кусочки оплавленного металла. Пробоина была величиной с кулак, и через нее светили звезды. Мертвым не поможешь, врача ждали живые.

Когда Дон повернулся, он увидел, что Голд жестикулирует, пытаясь привлечь его внимание к чему-то очень важному.

— Можете залатать пробоину? — спросил он электрика, прижав к его шлему свой.

— Конечно, док. Это очень просто, но главное не это. — А что же?

— Обратите внимание на эти тела. Здесь их чересчур много, и все с золотыми шевронами. Понимаете, о чем я?

Они оба вгляделись в мертвые лица. Дон первым прервал траурное молчание.

— Очевидно, капитан проводил совещание: здесь все офицеры. Все до одного.

Голд молча кивнул.