Миллион завтра. На последнем берегу. Космический врач

Они вошли в ресторан. Приветствовал их сам хозяин, он хорошо знал мисс Мойру Дэвидсон: она бывала здесь по крайней мере раз в неделю, если не чаще. Дуайта Тауэрса он видел несколько раз и, может, поэтому считал, что американец предпочитает ходить в свой клуб. Но метрдотель знал, что это — капитан американской подводной лодки. В общем, приняли их хорошо и проводили к удобному столику в углу, вдали от оркестра. Капитан заказал ужин.

— Они очень милы, — сказал он. — Я ведь довольно редкий и неприбыльный гость.

— А я здесь пью довольно часто, — призналась девушка. Некоторое время она сидела задумавшись. — Знаешь, ты все-таки счастливчик.

— В каком смысле?

— У тебя есть работа, заполняющая все время. До сих пор это не приходило ему в голову.

— Верно, — медленно сказал он. — У меня действительно нет времени на гулянки.

— А у меня есть, — сказала она. — И мне не остается делать ничего другого.

— Ты ничем не занята? Ничего не делаешь?

— Совершенно. — Она развела руками. — Иногда только хожу за волом и бороню навоз у нас на ферме. Вот и все.

— А я думал, ты работаешь где-то в городе.

— Я бы работала, — саркастически сказала она, — но это не так-то просто. Перед самой войной я получила в «школе» степень магистра истории.

— В школе?

— Ну, то есть в университете. Хотела еще пойти на курсы стенографии, но какой смысл теперь в этом годичном обучении? Я не успею их закончить. А если бы даже успела, все равно должностей нет.

— Слабеет деловая активность? Она кивнула.

— Мои подруги одна за другой теряют работу. Люди работают меньше, чем прежде, и не нуждаются в секретаршах. Половина знакомых папы — те, что раньше ездили в конторы, — уже бросили свои дела и сидят по домам, как будто вышли на пенсию. Все больше контор закрывается.

— Это вполне понятно, — заметил он. — В эти последние месяцы человек имеет право делать все, что хочет, если ему хватит денег.

— У девушек тоже есть такое право, — сказала Мойра. — Даже если то, что она хочет делать, не похоже на боронование навоза.

— И нельзя найти никакой работы? — спросил он.

— Для меня — никакой, — ответила она. — Я пыталась, и не один раз. Понимаешь, я даже не умею печатать на машинке.

— Ты могла бы научиться, — сказал он, — могла бы все же пойти на эти курсы.

— Но зачем, если все равно не остается времени? Зачем, если я все равно не использую свое умение, даже если каким-то чудом закончу курс?

— Во всяком случае, это хоть какое-то занятие. Альтернатива всем этим двойным коньякам.

— Работа ради работы? — спросила она. — Это не по мне. — Она нервно забарабанила пальцами по столу.

— По-моему, это лучше, чем питье ради питья, — сказал он. — И похмелья после этого нет…

Она раздраженно прервала его:

— Закажи для меня двойной коньяк, Дуайт, а потом покажешь, как ты умеешь танцевать.

Ведя ее танцевать, он чувствовал какую-то неясную обиду. Сколько в этой девушке язвительности… Однако он тут же подумал, что, занятый собственными хлопотами, никогда не задумывался, каким страшным крушением надежд стало это время для людей молодых и одиноких, и потому попытался сделать вечер приятным, завел разговор о фильмах и мюзиклах, которые они оба видели, и об общих знакомых.

— Питер и Мэри — странные люди, — сказала вдруг Мойра. — Они совсем помешались на своем саде. Собрались посеять осенью нечто такое, что взойдет в будущем году.

Он улыбнулся.

— По-моему, это правильный подход. Заранее ничего не известно. — И он вновь перевел разговор на безопасную тему. — Ты уже видела в «Плаза» фильм с Денни Кайе?

Парусный спорт тоже был безопасной темой, поэтому он говорил о нем довольно долго. Ужин закончился, началась эстрадная программа, потом они снова танцевали. Наконец девушка сказала:

— Сказка о Золушке. Пора идти на поезд, Дуайт.

Она пошла одеваться, а он расплатился и подождал ее в дверях. Город притих; музыки не было, рестораны и кафе закрылись. Остались только пьяные, они бесцельно бродили по тротуарам и спали под стенами. Девушка покачала головой.

— Нужно что-то с этим делать. До войны это было бы невозможно.

— Серьезная проблема, — задумчиво сказал Дуайт. — Такая же то и дело встает на корабле. Я считаю, что моряк, сходя на бе-pet, имеет право делать все, что хочет, если не мешает другим людям. В наше время некоторым просто необходимо напиваться. — Он взглянул на полицейского на углу. — Во всяком случае, так думают полицейские в этом городе. Я еще не видел, чтобы здесь арестовали пьяного только за то, что он пьян.

На вокзале она остановилась, чтобы попрощаться и пожелать ему спокойной ночи.

— Чудесный был вечер, Дуайт. Да и весь день тоже. Спасибо тебе за все.

— И мне было очень приятно, Мойра, — ответил он. — Правда, я давно не танцевал…

— Танцуешь ты неплохо, — заверила она и вдруг посерьезнела. — Ты уже знаешь, когда вы пойдете на север?

Он покачал головой.

— Еще нет. Перед тем, как мы вышли с «Сиднея», я получил сообщение, что в понедельник утром должен вместе с лейтенантом Холмсом явиться в Адмиралтейство. Не исключено, что это будет последнее совещание, и мы уйдем в море в понедельник после обеда.