Миллионер

Потом состоялось расширенное совещание, на котором присутствовали известные тогда в России неправительственные организации и кооперативы: «Ант», фонд «Возрождение» Инкомбанк, «Менатеп» и многие другие, представленные банкиром Виноградовым, молодым начинающим бизнесменом Михаилом Ходорковским и знаменитым уже после дела о попытке экспорта советских танков Ряшенцевым из «Анта».

Я подготовил постановление правительства об участии кооперативов и негосударственных структур в программе «Урожай-90». Оно действительно было подписано в течение недели. И я искренне думал, что если там будет сказано выдать, разрешить, обеспечить, то это все будет выполнено. Какая наивность! Постановления России на службы, подчиненные СССР, в то время не действовали! Суверенитет России был тогда даже не провозглашен. Поэтому советская таможня, советская система транспорта и советские банки в открытую насмехались над формулировками, которые я включил в постановление. И, конечно, ничего из написанного нам не дали!

Я и не подозревал, что влезаю в программу, которая в последующие годы позволит представителям российской власти публично красть из своего же бюджета десятки миллиардов долларов США, а меня лично подведет под уголовное преследование, растянувшееся на долгих десять лет…

* * *

Я был в то время генеральным директором негосударственной внешнеэкономической ассоциации «Исток». Нашу новую структуру мы организовали вместе с Владимиром Павличенко в середине 1989 года, когда дело кооператива «Техника» еще ждало своего рассмотрения в арбитражном суде.

Павличенко был человеком абсолютно не из моего круга, и наши биографии разительно отличались друг от друга, как, впрочем, и все остальное — от понятий и моральных принципов внешнего вида. Я мало о нем знал. Но выбирать партнеров после того, как из кооператива «Техника» все сотрудники практически сбежали и сам он распущен, было просто не из кого.

По непроверенной информации, которую я получил позже, до знакомства со мной Павличенко спекулировал антиквариатом а также перепродавал автомашины, занимался валютой, фарцовкой и даже «ломкой» купюр у магазинов «Березка». К тому же, как мне рассказали потом, он был стукачом по кличке Песик, работавшим на Петровку, 38.

Тех, кого сдавал органам Павличенко, арестовывали, а ему самому всегда удавалось уходить от преследования милиции. К моменту нашей встречи он ни от кого не скрывался, имел прекрасную машину «Фольксваген-Пассат», что для Москвы считалось очень престижным.

Павличенко обладал по-настоящему собачьим чутьем. Только этим можно объяснить, что в самое тяжелое для меня время, когда крах казался неотвратимым, он забросил свой собственный доходный промысел и прибился ко мне. Когда мы зарегистрировали «Исток», я стал генеральным директором, а Павличенко — моим заместителем.

А «Исток» рос как на дрожжах. Вскоре мы уже крутили большие дела с заграницей. Надо сказать, что тогда еще вся внешняя торговля, а значит, и почти вся валюта оставалась в ведении двух советских организаций: Министерства внешней торговли СССР и загадочного ведомства ГКС. У этих организаций были сотни объединений, которые сами себе выдавали лицензии на экспорт сырья и импорт продукции. По многим контрактам они договаривались об отсрочках платежей. Эти долговые обязательства и составили в будущем огромные международные долги Советского Союза и России перед западными кредиторами.

Когда возникли перебои с зарплатой, обычные министерства потихоньку стали интересоваться внешней торговлей. До этого, например, Министерство по производству минеральных удобрений, производя на своих заводах продукции на полтора миллиарда долларов в год, этих валютных средств и в глаза не видело. Кто покупал удобрения на Западе? Почем покупал? — этого знать не знал даже сам министр по производству удобрений.

А валюты в стране не хватало все больше. И не надо было быть министром, чтобы понимать, насколько бездарно она тратилась. Только на поддержку братского кубинского режима Фиделя Кастро, например, ежегодно из бюджета СССР выделялось 365 миллионов долларов — по миллиону долларов в день!

Конечно, министр, как умный человек, все это прекрасно понимал. Поэтому он сам нашел меня, пригласил и говорит:

— Артем Михайлович, помогай! Давай будем продавать минеральные удобрения через вашу внешнеэкономическую ассоциацию «Исток»!

— Хорошо, — отвечаю, — но для этого, во-первых, надо иметь начальную валюту, которой у нас нет. И во-вторых, вы должны открыть свое представительство за рубежом, чтобы иметь прямые заказы. Ведь никто и никогда нам координаты покупателей из государственных внешторгов не раскроет. Их придется искать самим.

Министр обрадовался:

— Вот-вот, это то, что нужно! А валюты у меня много, может, вы у меня ее купите?

Я удивился:

— Как это?

— Очень просто, — говорит. — Мое министерство имеет право на распоряжение небольшой частью валютной выручки. У нас официальный курс — рубль двадцать пять копеек за доллар. Вы мне дадите по три рубля, и я вам продам, ну, допустим, миллиона три долларов.