Миллионер

- Не обращай внимания, - сказал я на это. - Это младший брат Лидии. Аутист. Видела фильм "Человек дождя"? Псих, но с выдающимися способностями. Пазлы, например, собирает за раз.

- Молодец, - похвалила Мая, правда, глядя на того сострадательно.

- Ничего, привыкнешь, - успокоил и указал на кухню. - Мы тут с Павианом... э-э-э... Павлинычем... Конечно, не ресторан "Метрополя", но прошу: чем богаты, тем рады.

Неглупый сосед понял, что он лишний на этом празднике жизни и удалился домой отдыхать на тахте из бывшего ГДР.

Я и Мая сели за столик под абажур и уставились друг на друга, будто принимали участие в ТВ-программе для крайних дебилов "Моя семья".

- Я хочу поговорить с тобой, Слава, - наконец сказала девушка. - И наша беседа строго конфиденциальна. Если, конечно, хочешь мне зла...

- Не говори загадками, - потребовал. - Что случилось?

Первое мое желание после того, как выслушал девушку, было самое экстремистское: приобрести пуд тротила и взорвать ВБ к чертовой матери. Второе - напиться и забыться. Третье - напиться, а после застрелиться. В чем же дело? Все просто - как я и догадывался, игра на бирже шла нечестная. Во всяком случае, меня сделали на пятнадцать тысяч долларов. Кто? Тот, кто контролирует всю работу валютной биржи. Конкретных имен Мая не знала.

- Разузнаем у твоего деда, - горячился. - Он-то, наверняка, имеет сведения?

- Слава, я же просила, - укоризненно качала головой. - Это не игры в бирюльки. Дед - официальный директор и ведет "белую" кассу.

- Следовательно, имеется неофициальный директор, - сделал вывод, - и "черная" касса?

- Есть, да не про нашу честь, - и открыла дамскую сумочку. - Давай рассуждать трезво, - покосилась на бутылку водки. - Предположим, в том, что случилось, моя вина наполовину, - вытащила твердую пачку банкнот. - А за все надо платить. Здесь семь с половиной тысяч долларов.

- А была раньше тысяча? - вредно заметил. - Почему?

- По кочану. Бери, пока дают.

Я наполнил стакан водкой, залил её в свой запальчивый организм, хрумкнул малосольным огурчиком и гордо сообщил, что не нуждаюсь в подачках.

- Ну, нахал, - возмущаясь, всплеснула руками. - Сколько тебе надо?

- Миллион, - икнул я.

Увы, вечеринка не удалась - Мая вздохнула, молча покрутила пальцем у своего виска, затолкала денежную пачечку в сумочку и удалилась, как дама высшего света из грязного борделя. И правильно сделала - таких дураков на свете всего двое: я и мой друг детства.

Оба мы живем иллюзиями и вполне счастливы, плутая в своих заблуждениях, как в зарослях цепкого терновника, веточки которого, помнится, кроваво впивались в лоб сына Божьего, распятого за грехи человеческие.

ОН терпел - почему бы и нам не потерпеть? Вера дает свободу, ибо верить значит быть правым.

Утром я решал единственный вопрос: брать на кладбище аутиста или нет? С одной стороны - надо, с другой - поймет ли Илья то, что будет происходить? Какое ему дело до смерти старшей сестры, коль живет в придуманном мирке? Потом решил: надо таки взять с собой, чтобы все было по-людски.

Обнаружив в шкафу малоношеный костюм отца и чистую рубаху, предложил Илюше. Тот, умытый и побритый, приоделся и стал походить на вполне нормального гражданина своего больного отечества.

- Класс! - сказал я. - Теперь с тобой, дружок, можно выходить в свет. Только постарайся больше молчать. Молчание - золото. Ты меня понял? Вижу, что понял. Тогда - вперед!

ООО "Лаванда" во главе с одноименной колоритной руководительницей сдержали слово - никаких проблем не возникло: к двум часам по тихому полудню все было закончено.

Провожать Лидию пришло несколько бывших одноклассниц, помятых мужьями и жизнью, и тушинские соседи. Вася Сухой обещался приехать, да так и не вырвался из капкана своих бандитско-деловых побоищ.

Покойная походила на куклу, и казалось, что, если её поднять из короба гроба, то откроет глаза. Павлин Павлинович Павлов сказал несколько слов у могилы - трафаретных, как кладбищенские таблички, размытые дождем. Илья стоял рядом со мной и никаких чувств не испытывал. Очевидно, он даже не понимал сути происходящего? А если понимал, почему смотрел на мертвую старшую сестру с равнодушием пня? Видимо, в его, аутистском, мире не существовало такого понятия, как смерть.

Потом могильщики замахали лопатами, и скоро образовался холмик из буро-мокрого глинозема. Его прикрыли венками, установили металлическую табличку с фамилией и цифрами, обозначающими год рождения и год смерти. Никогда не подозревал, что подобное может происходить так буднично, спокойно и как-то по-домашнему.

На ритуальном автобусике мы вернулись в город, шумный, загазованный, нервно пульсирующий автомобильными потоками.

Поминки прошли на скорую руку - дела и заботы уходящего дня беспокоили живых куда больше, чем чужая нетленность.

- Как будем жить дальше? - спросил Илью, когда к вечеру остались одни. - Изреки этакое... вечное?

Аутист сидел за столом и перебирал пазлы, как хозяйка крупу. Услышав обращение, отвлекся от занятия, глянул на меня философским оком и проговорил: