Миллионер без гроша и серая Мышка

– Это вряд ли. Я просто предупреждаю. Следи за состоянием и звони, если что. Особенно если начнется кашель. Бронхит – противная штука и сразу требует врача.

– Конечно, мам. Спасибо.

– Ты сам в порядке?

Я подумал и честно ответил:

– Да. Вполне. А что?

– Новый номер, новая девушка, и ты весь какой-то суетной. Вы в Москве?

– Теоретически – да.

– А что с телефоном?

– У нас тут что-то вроде ретрита, ма. Поэтому пришлось сдать мобильники. Еще две недели, и я вернусь в привычную жизнь.

– Обновленным, надеюсь, – немного скептически поинтересовалась мама.

– Прежним я точно не буду.

– Ой…

Я прям увидел, как мама закатывает глаза и проглатывает все свои нотации про то, что я зажрался и забыл свои корни.

– Ладно, я пойду, – поспешил я попрощаться, чтобы не продолжать тупиковый разговор.

– Да, конечно. Сам не заразись. Здоровья вам. Обнимаю, Дим.

– И я тебя.

Мама чмокнула в трубку, и я тоже отключился. Оглядевшись, я нашел ковшик и взял с крючка полотенце Ники. Надеюсь, у нее не найдется сил меня послать с этим античным лечением.

Глава 12. Идеальная сиделка

Я принес табурет к кровати Ники и поставил на него ковшик с водой. Полотенце быстро намокло, и я выжал его, чтобы не капало. Протирая голову моей болезной соседки, я молился, чтобы она не убила меня за такие странные попытки спасти ей жизнь.

Разумеется, Мышка почти сразу проснулась.

– Что ты делаешь? – прошелестела она, не открывая глаз.

– Я позвонил маме, и она сказала, что это древний способ сбить температуру.

– И ты сразу бросился сбивать?

Даже помирая, она звучала воинственно. Мне пришлось быть очень откровенным.

– Знаешь, я далек от медицины, но ты выглядишь паршиво. Мама сказала, что от высокой температуры могут начаться судороги. Тогда я сам подохну от страха, и Маша будет иметь дело с двумя трупами. Я ее едва знаю, конечно, но не желаю такой жуткой участи.

– Оптимист, – хрипло прокаркала Ника, даже засмеялась, кажется.

Я еще раз намочил и выжал полотенце, протер ее лоб и щеки.

– А кто у нас мама?

– Врач. Педиатр, правда, – быстро добавил я.

– Хорошая профессия.

– Да не очень. К нам вечно таскались мамки с больными детьми. Я уж молчу про телефон, который не затыкался.

– Значит, она хороший врач.

– Пожалуй, – не стал я спорить. – Тебя вот даже не ругала за отказ пить жаропонижающее. Хотя мне всегда давала. Говорит, я плохо переношу температуру.

– Угу, – хихикнула Ника. – Даже мою плохо переносишь. Представляю, как на собственную реагируешь.

– Гы-гы-гы, как смешно, – я скривил лицо.

В ответ Ника немного утешила.

– Знаешь, кажется, мне легче. Комната во всяком случае уже не кружится.

Она даже смогла сесть, оперевшись спиной на подушку, но смотрела на меня еще мутными глазами. Я предложил ей градусник, и она сама сунула его подмышку.

– Какое же паршивое состояние. Я болела последний раз на первом курсе, кажется.

Она стала подниматься, и я скорее уложил ее обратно, рявкнув:

– Куда собралась?

– Попить.

– Сиди, я принесу.

– Дима, это неудобно. Ты не обязан.

– Сидеть, сказал! – скомандовал я и ткнул в нее пальцем, как будто это была волшебная палочка.

Ника больше не сопротивлялась. Я принес еще воды, и она снова выпила стакан залпом. Градусник запищал, показывая снижение на две десятых.

Я склонил голову, отдавая должное маминому совету.

– Кто бы мог подумать. Не волшебное исцеление, но уже просто тридцать девять, без повышения.

– Я же говорю, что лучше себя чувствую, – встрепенулась Мышь.

Пришлось снова применить палец и заклинание:

– Даже не думай вставать в честь этого.

– Если честно, я только и думаю, что о работе. Не доделала ведь сегодня. Чуть не сдохла, но все равно осталось три страницы. А послезавтра мне нужно быть на ипподроме…

– Серьезно? – вспылил я снова. – Сейчас все, что тебя волнует, это работа и конь?

– Шоколад зачахнет без меня.

– Ты сама чахнешь, Ника. Подумай немного о себе.

– Я и думаю, Война. Мне нужно закончить работу, чтобы получить гонорар. Это ты пропустил?

– Нет, но и деньги сейчас не главное.

– Серьезно? Я так и скажу хозяину квартиры в начале месяца. Я жива, но денег нег. Порадуйтесь за меня. Бабло ведь не главное.

Ника подняла глаза к потолку и с минуту как будто искала там смирение и гармонию. Я в этот момент боролся с желанием поехать к Марату и забрать свои кредитки, чтобы выкупить эту проклятую хрущевку со всем дерьмом.

Но Мышь не позволила мне закончить пари на этом драматичном месте. Она махнула рукой и велела:

– А черт с ним со всем. Неси свой панадол, медбрат.

Невероятно. В тот момент, когда я отчаялся и больше не давлю, она берет и соглашается. Почему нельзя было согласиться выпить сраные таблетки три часа назад и избавить меня от пучка седых волос и горсти дохлых нервных клеток.

Я рванул на кухню, роняя мебель по пути. Ника посмеивалась мне вслед. Она послушно выпила таблетку и даже поблагодарила. Я оставил при себе все эпитеты к ее поведению. У меня тоже случались припадки нелогичных крайностей и без простуды.

– Поспи сейчас. Должно быть получше, – напророчил я, отчаянно надеясь, что лекарство хоть немного потушит жар.