Миллионер без гроша и серая Мышка

Конечно, я быстро пришел на помощь даме и молниеносно избавился от своей одежды, а потом и от ее. Широкая кровать приняла нашу страсть без стонов. Мы стонали за нее. От страсти и боли. Последнее чувствовал только я, но опять же не хотел останавливаться или сбавлять темп. Мне нравилось принимать неистовство Ники, нравилось, что она не обходила стороной мои ссадины и синяки, а целовала меня везде. Она как будто залечивала мои раны. Я нравился ей даже побитый. А мне нравилось позволять ей все, что угодно. Я лежал на спине и принимал поцелуи, ласки, запрокидывал голову и жмурился, когда удовольствие становилось невыносимым. Мои руки блуждали по телу Ники. Я придерживал ее, помогая двигаться, встречая ее на полпути, прижимая к себе и поглаживая горячую влажную от пота кожу.

У меня не было сил оторваться от нее. Я не хотел заканчивать и не просил пощады. Только когда Ника сама сползла с меня и беспомощная улеглась рядом, я смог ощутить насыщение, полное и тотальное удовлетворение.

Этот день не спешил нас отпускать. Я ужасно хотел спать, но кровь продолжала бурлить, не позволяя отключиться. Мне показалось, что Ника уснула, но она тоже завозилась минут через пять. И спросила, как только перевела дыхание:

– Ты живой?

– Как никогда, – ответил я, поглаживая ее плечо.

– Я думала, что сойду с ума, пока этот мужик тебя бил. Не знаю, как сдержалась и не выскочила на ринг. Хотела сама его избить до смерти, чтобы защитить тебя.

Я усмехнулся.

– Вот был бы номер, а?

– Это совсем не смешно, Война, – сурово отчитала меня Мышка. – Надо запретить такие агрессивные виды спорта. Они из людей делают животных каких-то.

– То, что происходит у Грифа – это не спорт, а банальная драка. Просто побеждает в ней тот, кто лучше подготовлен.

– Грифа? – переспросила Ника.

– Здоровый такой парень. Напротив тебя сидел. Он хозяин этого цирка с конями.

– Не видела никого, кроме тебе, – выдохнула Мышка.

Наверное, я зря это сказал, но слова сами вылетели изо рта:

– Я рад, что ты была там сегодня. Мне адски надоело врать.

– Мне тоже поперек горла встали твои тайны. Правда, я готовилась увидеть тебя с какой-нибудь пафосной стервой. Даже думала, что ты альфонс или из эскорта.

Я заржал, не в силах спокойно принять такие забавные подозрения. Ника пожала плечами.

– А что мне было думать? Ты такой…

– Какой? – переспросила я, немного успокоившись.

– Симпатичный ты, Довлатов. Хотя теперь я бы этого не заметила. Но синяки тебя делают таким… А меня такой…

– Дикой, – угадал я.

– Да, это что-то животное. Инстинкты, что ли? Я собиралась швырнуть тебе в лицо Монклер, даже оделась потеплее, чтобы возвращаться не в майке домой. Но теперь я вижу, как ты заработал мне на куртку и…

Мышка осеклась, но я закончил за нее, догадавшись:

– Рука не поднимается?

– Не поднимается, – согласилась Ника.

Она присела, выбираясь из моих объятий, чтобы объяснить, глядя мне в глаза и бурно жестикулируя.

– Убивать тебя, ей-богу, теперь грех. Ты же ради меня реально кровь пролил. Я бы сказала, что зря, но мое женское эго просто в восторге. Эти бешеные эмоции. Ты был невероятным, таким крутым… Я умирала с тобой сто раз за бой, а теперь…

– Что? – спросил я, снова чувствуя прилив страсти от ее горячих слов.

– Теперь опять хочу тебя.

– Это легко поправить, малышка, – проговорил я, укладывая Нику обратно на спину, на люксовый матрас огромной кровати.

Я накрыл ее своим телом, и мы снова растворились в поцелуях, ярких ощущениях и друг друге. Пусть Ника ничего не сказала мне про любовь сегодня, но она показала это. Моя девочка была такая искренняя, порывистая и открытая. Она сама запуталась в чувствах. Их было слишком много в этот день. Главным сегодня ночью было желание. Сильное, обоюдное, беспощадное.

Оно отпустило нас только под утро. Наконец я смог лечь рядом с Никой, не боясь свалиться с кровати. Мы отключились одновременно. Но за секунду до сна я заставил себя запомнить эти эмоции, ощущения и чувства. Только они теперь будут эталоном моего счастья. На меньшее я не согласен. Слава богу, что очень скоро я смогу забрать Нику в свою кровать. Слава богу, что я знаю, как уговорить ее быть со мной. Слава богу, что мне остался только один бой и одна неделя пари.

Я устал от лжи и чужой жизни. Надеюсь, Ника примет мою реальность и полюбит настоящего меня.

Глава 20. Последний бой

Утром я чувствовал себя паршиво, но присутствие Мышки в постели у меня под боком лечило раны и притупляло боль. Только мне все равно пришлось встать и пойти в ванную, чтобы обработать ссадины. Я крутил лицом перед зеркалом, морщился от вида синяков и боли. Ника вошла в ванную, когда я рассматривал кровоподтек на боку. Хорошо, что удар пришелся именно туда, а не в живот. Вряд ли я бы встал тогда. И уж точно был бы совершенно бесполезен ночью для Ники в постели.

Мышка запрыгнула на широкий туалетный столик около раковины. Она смотрела на меня осуждающе, думала слишком громко. В ее мыслях я был не самым завидным женихом.

– Мне остался еще один бой, – ответил я на ее слишком красноречивый взгляд.

– Ты не собираешься заниматься этим всю жизнь?