Миллионер для фотографа

Хозяин шарфа стопорится, деловито кивая, и дислоцируется к другой двери, которую Руслан перед ним с готовностью открывает.

– Значит, я покатаюсь сзади, – раздается из салона негромкий бубнёж.

Руслан, заглядывая внутрь, подмигивает:

– Ловлю на слове.

Жан поднимает на него красноречивый взгляд, слово застигнутый врасплох, и Руслану хочется наконец узнать, действительно ли он такой скромный, каким хочет казаться теперь, или это тоже игра. Но в этот момент на переднее сиденье уже ломится Федя, и все внимание переключается на него.

– Фёдор, шапку! – кричит Карина вдогонку, выбежав во двор в одном платье. Федя делает вид, что не расслышал, принявшись о чем-то болтать со своим новообретенным собратом по играм.

– А сама-то какой пример сыну подаёшь, – улыбается тем временем Руслан, забирая у Карины Федину шапку вместе с полным пакетом, судя по всему, еды. – Иди, простудишься еще. Я его гулять не пущу, не переживай. Ну максимум заскочим в кафе.

– Только никакого мороженого! – предупреждает Карина, и Руслан с серьезным видом кивает.

Он обещает Карине завезти Федю обратно не позже десяти и благодарит за заботливо собранный ночной перекус. Не то чтобы дома нечего есть – приятен сам факт такой почти семейной заботы. После вечерней поездки по городу его с Жаном ждет еще много дел. Доставку пока дождешься, особенно в выходной, – можно и часа полтора прождать, не все же трахаться как кролики. В какой-то момент проснется и обычный голод. Осталось только выполнить обещанное Феде, и, когда закончится детское время, перейти в часовой пояс для взрослых.

Федя, сидящий рядом, сегодня важный, как русский чиновник на Гавайях – улыбается чуть больше, чем всегда, но важность держит по привычке. А вот Жан на заднем сиденье как забытый хозяйкой папильон – не слишком довольный, не улыбчивый, гламурно-изысканный со своими темными кудрями, которые Руслан помнит на ощупь, потому что запускал в них пальцы, когда… впрочем, о таком пока лучше не думать лишний раз, чтоб не провоцировать неуместные физиологические реакции. Есть в этом парне что-то собачье, и на эту мысль не воспоминания о позах наводят, а скорее блестящие темные глаза. Почти преданные, если бы не общее выражение лица.

Руслан выбирает маршрут, стандартный для вечерних прогулок на машине: сначала на выезд из коттеджного поселка, через центр до проспекта, потом вкруговую по объездной, по окраине, откуда город видно лучше всего, и все это время Федя, разговорившись после всех сегодняшних впечатлений, делится с Жаном подробностями из прочитанного в инете описания новой игры для развития внимания.

– Там есть редакция «Флаги», а еще «Картины русских художников», а я сначала думал, что это для малышни! – Федя, и так всю дорогу проехавший вполоборота, теперь вообще едва ли не высовывается в прогал между передними креслами.

– Да? А для меня все настолки как ядерная физика. Я только в нарды, шашки, «дурака» и «пьяницу» умею, – признается с заднего сиденья Жан.

Руслан хмыкает: уж в «пьяницу» поиграть много ума действительно не надо, зато как эффектно получилось! И, главное, фотографии не запорол.

– В нарды будем же еще? – просит Федя. – Я тебя обыграю!

– Не знаю. Как твой па… Как Руслан решит. Ты же можешь видосы посмотреть обучающие. На ютьюбе сейчас всего полно.

Потом они начинают болтать о каких-то обзорах известных блогеров, – Руслан чувствует себя отсталым и далеким от молодого поколения, потому что ни слова из болтовни не узнает знакомого, – и Федя предсказуемо заявляет, что хочет мороженое. Руслан, конечно, поначалу отказывает, ссылаясь на Карину, и после недолгих споров они находят компромисс в виде молочного коктейля – не слишком холодный и все еще похож на чуть растаявшее мороженое. Приходится сворачивать к ближайшей более-менее внушающей доверие кафешке, поскольку ни одной кофе-будки по пути не обнаружилось.

– Да! Мне большой шоколадный! – воодушевленно заявляет Федя.

Как же легко порадовать этого непосредственного ребенка, заваленного сегодня ворохом подарков, простым коктейлем. Руслан снова видит в Феде себя и брата, мелких, клянчащих у отца такое же лакомство на последние деньги, только не из модной кафешки, а в продовольственном, без крутых наполнителей, в мокром стеклянном стакане. И, пока в груди снова не поселилось ненужное сейчас острое чувство, Руслан быстро поворачивается к пассажирскому сиденью.

– А тебе? большой? – спрашивает он, обращаясь теперь к Жану перед тем, как выйти. – Ты же вроде как говорил, что большие любишь.

Жан сначала смотрит возмущенно, – в самом деле папильон, которого согнали с дивана, – потом отвечает:

– Не знаю, я большие и не пробовал. И вообще, не нужно мне ничего!

Зубки – это хорошо. Это Руслану нравится даже больше, чем поскуливания. Уломать кудряша на что бы то ни было, пришедшее в голову, теперь не только способ поднять себе настроение, но и дело принципа.

– Скажи какой надо, и я куплю. Любой, какой захочешь.

– Ладно, – с подозрением в голосе соглашается Жан. А потом чуть улыбается, и Руслан замечает в его глазах какую-то хитринку. – Ну давай большой. Фисташковый.