Миллионер и я

Песнопения, молитвы, снова песнопения... и мой время от времени очень некстати «включающийся» желудок. Я невольно покосилась на столик, на котором стоял поднос с графином вина и бокалом, на лежавшее рядом с подносом Евангелие, а на нём — увитые жемчугом венки и обручальные кольца... и вздохнула. Как же ещё долго... Церковь в Греции — государственный орган, священнослужители — государственные служащие, а венчание — одновременно и официальная регистрация брака. Само таинство состоит из двух частей: обручения и соединения. В первой части брачующихся окольцовывают, во второй — венчают, надевая им на головы венки. Когда почувствовала на пальце холод металла, я была уже почти в коме от одурманивающего запаха ладана, пережитого волнения и голода, и невольно вздрогнув, чуть не отдёрнула руку. Хотя, может, стоило бы? Согласившись на эту процедуру, не представляла, насколько всё будет торжественно-тягомотным. Быстрый взгляд на почти супруга — ему, судя по выражению лица, процесс чуть ли не доставляет удовольствие. Хорошо притворяется! Или, может, настолько набожен? Я тоже верующая, но вытерпеть полноценное таинство венчания на голодный желудок... Время читать «Отче наш» — хорошо, что можно на родном языке. Я пробормотала знакомые с детства слова и послушно вытянула шею, когда батюшка поднёс к губам бокал с вином. Вообще я не особо чувствительна к алкоголю, но после троекратного прикладывания к священному напитку, почувствовала, как легчает в голове, а на губы наползает абсолютно дурацкая улыбка. Да и почему бы не улыбаться? Я стою у алтаря с почти не знакомым типом, на мне — дорогущее платье, ещё более дорогие украшения и обручальное кольцо. А ещё громко поскуливает желудок и начинает сильно ныть лодыжка. В общем, поводов для веселья — хоть отбавляй!

— Имеешь ли ты, раб Божий Кир, произволение благое и непринуждённое, и крепкую мысль, взять себе жену сию, рабу Божию Киру, её же здесь пред тобою видишь? — пробился сквозь дымку лёгкого алкогольного опьянения голос священника.

А за ним вместо лаконичного «Да!» недоверчивый шёпот моего жениха:

— Как он сказал, тебя зовут? Кира?! Это — действительно твоё настоящее имя?!

Я чуть не застонала: ну откуда мне на голову свалился этот олух? Батюшка был предупреждён о смене невесты у алтаря, и поначалу не хотел ни о чём таком слышать. Но большое пожертвование церкви быстро изменило его отношение к «недопустимому мракобесию» — он даже согласился поверить на слово, что я православной веры и венчаюсь впервые. В результате этой уступчивости от меня потребовалась лишь копия паспорта. Лично оставила её вчера в церкви, про себя посмеиваясь, что мой почти благоверный даже не озаботился узнать настоящее имя будущей жены, удовлетворившись ставшим привычным «Клио» — недаром говорил, это прозвище ему нравится! Кир и Кира — сочетание, конечно, необычное, но не впечатляться же этим на глазах у батюшки за минуты до того, как нас обвенчают! Поймав мой взгляд и, видимо, сообразив, что творит, мой почти-супруг поспешно повернулся к священнику и рьяно закивал:

— Конечно, батюшка! Имею! Очень имею... в смысле: да!

Кажется, батюшка уже не чаял, когда вся эта шарада, наконец, закончится и, сделав вид, что ничего не заметил, обратился ко мне:

— Имеешь ли ты, раба Божия Кира...

Господи, ну зачем я в это ввязалась? Почему только под действием выпитого священного вина поняла, как это неправильно — обручаться с мужчиной, которого едва терпишь, из желания ему навредить? И он ведь делает то же самое, малакас! И тут же упрекнула себя, что мысленно ругаюсь в священном месте...

— Клио... то есть, Кира... — лёгкий толчок локтя «малакаса». — Не молчи.

Я с удивлением воззрилась на священника, не сводящего с меня выжидательного взгляда, и, спохватившись, промямлила:

— Да... — теперь уже поздно бить отбой.

И прежде, чем батюшка забормотал молитвы, успела услышать облегчённый выдох Константинидиса. Испугался, гад, что в последний момент передумаю! И тут же чуть не хлопнула себя по лбу за непотребные слова в храме... Теперь черёд венцов. Когда батюшка соединил их, символизируя, что и души наши соединены пред лицом Господа отныне и навеки, мне снова стало не по себе. Это что же получается, здесь мы разведёмся, а на том свете здравствуйте снова?! А вдруг венчание наложит на меня какаую-нибудь печать, и я больше не смогу выйти замуж? Ну почему не подумала обо всём этом раньше?! Затуманенный алкоголем, доведённый до отчаяния самонакручиванием мозг кипел и булькал — я с трудом удержалась, чтобы не шарахнуться прочь от устремившегося ко венца. Но удержалась, и красивый жемчужный обруч лёг мне на голову. Всё, меня окольцевали... на веки вечные... А тут ещё сквозь нахлынувшую панику донеслось:

— Го-о-о-споди Бо-о-о-оже наш, сла-а-а-вою и че-е-е-естию венча-а-ай их!