Миллионер, Париж и туфелька

Я таращусь в инстаграм. Это было селфи у Олиного подъезда в двадцать два пятьдесят пять. Ровно за пять минут до ее возвращения домой. Своеобразное доказательство того, что мы не нарушаем комендантский час, созданный ее заботливым папочкой.

– Я только хотела сказать, что, если у тебя с Олей все серьезно, ты мог бы нас с ней познакомить, – мягко улыбается мама.

– А как же ужин в ресторане, официальное знакомство? Обязательно на стадион ее тащить в первый раз?

– Зачем накручивать напряжение? Бери ее с собой на игру! Чипсов пожуем, поорем вместе с болельщиками! – подает голос отец.

– Хорошо, приглашу, – кисло улыбаюсь я. – Только обещайте, что будете вести себя прилично.

– Когда это мы вели себя неприлично? – вскидывается Виктор Волков.

– В прошлый раз, когда играли с Краснодаром, ты чуть не подрался с родственниками команды соперников! Забыл, как я оттягивал тебя от такого же повернутого на футболе папаши?

– Он первым начал!

– Мальчики, идите пить кофе! – зовет нас из кухни мама.

– Нет, что ни говори, а все же хорошо, когда твоя мать дома! – улыбается отец.

– И, Витя, ты обещал мне избавиться от своего ночного клуба! – ставя на столешницу готовый кофе, посматривает в его сторону мама.

Улыбка тут же сходит с его лица.

– Нина! Ну, чем, скажи на милость, тебе не угодил мой ночной клуб?

– Тем, что он позорит меня и твоих детей! Продай его!

– Это бизнес! Довольно неплохой, между прочим! Если я его продам, чем тогда заниматься?

– Не знаю! Но уж не стриптизом, точно! – грозно произносит она. – А теперь извините, мне нужен душ. Подумайте вместе, мальчики, чем вы будете заниматься теперь, когда Франция для нас закрыта, и модельное агентство не будет приносить прежних доходов!

Мы с отцом хмуримся и стараемся не смотреть друг на друга.

Черт, она права. Вчера Вера звонила нам домой и истерично вопила насчет расторгнутых контрактов с французами. Обманутый жених мсье Гратин оказался очень мстительным персонажем. Со мной разорвали сразу два контракта. В Москве мне не будут платить также хорошо, как платили в Париже. К сожалению, я пока завис в неизвестности.

Как только мама исчезает в ванной комнате, отец поворачивается ко мне.

– Макс… – вкрадчиво начинает он.

Мне уже не нравится его взгляд. Я подхватываю свою чашку кофе и делаю осторожные телодвижения в сторону лестницы.

– Не смей уходить, Макс! Мне надо с тобой поговорить.

– Даже не представляю, о чем… – я морщусь так, как будто только что откусил зеленый лайм.

– Сядь, Макс. Нам необходимо кое-что обсудить, – обрывает все мои попытки к бегству отец.

– Что?

Я забираюсь на барный стул. Что мы можем обсуждать?

– Я так понимаю, ты на мели, Макс? – насмешливо посматривает на меня отец. – Больше не будет никаких съемок рекламы? Мсье Гратин не желает видеть тебя в своих костюмах и пальто?

– И что? – как можно увереннее пожимаю плечами я. – Рано или поздно появятся новые заказчики! Мир не стоит на месте.

– Хватит воплощать в реальность фантазии озабоченных богатых мужиков! Меня тошнит даже от мысли о том, что себе фантазируют эти чванливые французские кутюрье, когда видят тебя в одних боксерах! Я сразу начинаю думать, что ты – моя копия, а значит, они могут думать то же самое обо мне!

– Да ладно тебе! Мсье Гратин собирался жениться на маме! У него все в порядке с ориентацией!

– Твоя мама – прикрытие! – выпучивая глаза, уверенно машет указательным пальцем отец. – Точно тебе говорю! На самом деле он мечтал о тебе, но стеснялся предложить!

Я обреченно вздыхаю. Какой же он придурок. На самом деле его фантазия намного извращеннее, чем у мсье Гратина. Чего только стоит его колхозный ночной клуб с соответствующим названием. Не понимаю, что мама в нем нашла?

Я как можно спокойнее отхлебываю горячий кофе и посматриваю на время в телефоне. В мыслях крутится одно и то же: «Скорее бы уже десять часов утра». Квартира Оли будет почти пустой, и я потащусь к ней в гости. Там меня не будут доставать собственные предки. Олин папа приходит домой в шесть вечера. Обычно к тому моменту мы ускользаем в кино или в бар. Туда, где уютно, тепло и играет тихая музыка. Но сегодня вечером у меня тренировка, так что увидеться получится только утром.

Виктор Волков тоже придвигает к себе кофе и задумчиво смотрит в окно. Там светит яркое солнце. Видимо, прогноз погоды, обещавший нам с Кирей снег, снова просчитался.

– Мама требует закрыть ночной клуб, – наконец выдает он. – На полном серьезе требует. Мы потерпим убытки, если просто его закроем. Придется его продать, а деньги пустить во что-то более благородное. Понимаешь, о чем я?

– Нет.

– Ты же боксер, Макс! Я понимаю, что заниматься боксом профессионально – это постоянный риск. Маме не нравится то, что ты этим занимаешься.

– И что? Я не могу жить в угоду капризам мамы.

– А ты никогда не думал, что можно сниматься не только у французов? Например, можно сниматься в рекламе спортивных товаров и тоже зарабатывать деньги?

Я смотрю на него и все еще не понимаю, куда он клонит.

– Если я продам ночной клуб, ты станешь работать вместе со мной над новым бизнесом?

– Новым бизнесом?