Миллионерша поневоле

– С дуба рухнула, да? – Ольга жалостливо посмотрела на нее и даже по голове погладила, но подруга начала уворачиваться, и тогда она разозлилась: – Приеду, скажу: здрасте, я ваша родственница! Вы часом не хотите меня наследницей сделать, а? Нет? А почему? Я же хорошая! У меня же достоинств – куча! И на рояле я играть умею, и петь, и сплясать могу, и еще крестиком вышивать! Опять не хотите? А что делать? Замуж меня не хотите? Вы подумайте, подумайте. Я же симпатичная девчонка! Вы старенький, скоро в ящик сыграете, поди, а я тогда останусь наследницей. Так, что ли?! Ксюша! Опомнись! Дядька этот зрить меня не захочет, поняла? Таких авантюристок вокруг подобных мужиков с деньгами пруд пруди. И все хотят непременно их заполучить. К тому же не факт, что он все еще свободен. Он мог давно жениться и обзавестись наследником. Сейчас модно на старости лет малолетками обзаводиться, для продления собственного козлячества или молодости, уж не знаю, как это квалифицировать.

Ксюша встала, поправила на себе самовязаную жилетку, больше напоминавшую домотканый половик, подбоченилась и проговорила, четко выговаривая каждое слово, когда только хмель пивной из нее улетучиться успел:

– Если он до сих пор один и если нет у него никаких наследников, то ты… Ты, слышишь, можешь стать богатой женщиной! Очень богатой, Ольга! Это шанс, который выпадает раз в сто лет и не каждому! Учитывая то, что этот дядька мастерит такие классные лодки, денег у нег должно быть много!

– Это яхта, а не лодка, – машинально поправила Ольга, начиная понемногу уставать от бессмысленного разговора; так хорошо трепались за жизнь, надо было все испортить.

– И наследницей он тебя может сделать, только надо все обставить мудро.

– Не стану я ничего обставлять, – огрызнулась она тогда и тут же добавила, совсем не подозревая, какой зловещий смысл потом обретут ее слова: – И встречаться с ним не стану, плакаться в жилетку тоже. И денег просить не буду, и уж тем более напрашиваться в наследницы. Это же знаешь что такое, быть наследницей такого громадного состояния?! Это же изводить себя потом долгие годы в ожидании, когда богатый дядюшка умрет! Это же то еще испытание! Или убить его прикажешь? Получить наследство, а потом убить! Это уже тюрьма, дорогая.

– А с чего ты решила, что он долго проживет? – поинтересовалась Ксюша с кислой миной.

– Ты посмотри на него! Посмотри внимательно! – Ольга швырнула развернутый журнал прямо ей в лицо. – Он же лет сто протянет на таком питании и при таких жизненных условиях. Мы с тобой быстрее его загнемся! А убивать его, кстати, я не собираюсь! Все, Ксюш, давай закончим этот разговор…

Законченный на этом разговор никогда больше не возобновлялся. Никогда! Отношения с Ксюшей остались прежними: теплыми и доверительными. Правда, с появлением в ее жизни Александра они стали реже видеться с Ксюшей, общаясь все больше по телефону, но любили друг друга по-прежнему тепло и беззаветно…

– А кто у нас Александр? – посуровел сразу Валера, широко с протяжным воплем зевнул и потер красные от бессонницы глаза.

– Александр? Как тебе сказать… – Оля уложила голову ему на грудь, погладила гладкую упругую кожу и пробормотала невнятно: – Теперь, наверное, уже никто. А так… а так в жены меня брать собирался.

– О-оля-я, – прохныкал Лапин и шутливо подергал ее за волосы. – Ну что за наказание с тобой, честное слово! То муж какой-то, восставший из ада, – часть четвертая. То теперь еще и Александр! Мне-то место останется или нет?!

– Останется, не переживай. Нам бы вот только с Ксюшей разобраться, а потом мы все и всех рассредоточим по своим местам. Только бы Ксюшку отыскать. Ну вот куда она могла деться?!

– Ксюша твоя наделала дел! – воскликнул он горестно, мгновенно из расслабленного обретенным счастьем человека трансформируясь в прожженного многолетней практикой мента. – Сбежала, как думаешь?

– Почему сбежала? – Ольга уже почти засыпала, измученная тяжелой ночью. – Говорю тебе, она не могла убежать от Мишки! Не могла… А если и сбежала, то давно бы уже дала о себе знать. С Ксюшей беда, я это чувствую, Валера. Беда…

Он не стал спорить, лишь погладил ее легонько по голове, призывая к молчанию.

Они оба измучились. Оба устали от разбирательств и сопоставления разрозненных фактов. А когда наконец-то все поняли и воссоздали картину тех страшных событий, то окончательно обессилели.

Ольга, лишившись последней надежды, не могла уже даже плакать. Она просто смотрела на него через кухонный стол полными ужаса глазами и беспрестанно шептала:

– Что же ты наделала, дурочка? Зачем же ты так…

Валера молчал, ему было много хуже, чем ей. Он был мудрее, он по опыту знал: отыщись Ксюша живой и здоровой, идти ей под суд по обвинению в убийстве с отягчающими вину обстоятельствами. И кто знает, что лучше: быть в бегах или сидеть в тюрьме долгие годы. А если… если ему наплевать на свой долг и честь мундира, то… черт его знает, что будет. Он эту Ксюшу и в глаза-то еще ни разу не видел и что она за птица не знал, и где она вообще сейчас скрывается, тоже не знал. А надо бы! Ой как надо!..

Глава 19