Миллстоун

– Здесь так не поступают, – тихо сказала она.

– Я поступаю! – громко и злобно сказал Миллстоун, указав на себя большим пальцем.

Это напугало даже Марвина. Вида он не подал, но одно то, что он ничего не возразил, было достаточно красноречивым свидетельством.

Подошедшие доктор и помощник оказались в атмосфере молчания и в первый момент замешкались.

– Осмотрите девушку, – сказал Джон, указав на Долли, у неё из ранки всё ещё сочилась кровь.

– На минуту, – сказал Марвин, подойдя к Миллстоуну.

Джон отошёл с ним. Примерно это и было ему нужно. Он боялся, что местный законник не подыграет ему в той сценке, но тот просто решил не вмешиваться, и всё прошло хорошо.

– Я понимаю твоё положение, – мягко сказал он, – но мы и правда никого не убиваем. Нам тот человек никто.

– Мне он кто. А что до убийства, предоставьте это мне.

– Ты следопыт? У наших.

– Сыскарь, – усмехнувшись, сказал Джон, – и мне вдвойне интересно, почему она не ушла с грузом, а вернулась за моей напарницей.

– Идём в участок. Тут уже, наверное, люди по окнам смотрят.

– Хорошая идея. Только, – он остановил Марвина, уже собиравшегося идти, – я буду действовать, как считаю нужным. Вы либо не присутствуете, либо не вмешиваетесь.

– Хорошо.

Доктор промыл рану и перевязал руку Миллстоуна. Про себя Джон подумал, что всего за пару часов бинты немного запачкаются, и это придаст ему по-настоящему бывалый вид.

Меньше, чем через полчаса они расположились в небольшой комнатке, очевидно, предназначенной как раз для допросов. Девушка сидела за столом, стоявшим по центру, Миллстоун стоял сбоку, опершись спиной на стену и курил, стряхивая пепел в пепельницу, стоявшую рядом с ним на тумбочке. Напротив него, у другой стены сидел Марвин, а около двери расположилась Долли. Она выглядела усталой – плечи её были опущены, а глаза смотрели без особого интереса, но она сама вызвалась остаться, когда Джон предложил ей идти спать.

– Итак, начнём сначала, – спокойно сказал Джон, – как тебя зовут?

Она только усмехнулась.

– Ладно. Вижу, мы тут все зря собрались.

Джон потушил окурок в пепельнице и отошёл от стены.

– Всё мои добрые интонации. Не так я выгляжу, не так.

Он разочарованно развёл руками и направился в сторону двери. Открыв её, он позвал Везунчика. После того, как пёс зашёл внутрь, Джон обратился к Долли.

– Выйди, пожалуйста. Кто знает, что будет?

Она подыграла ему и вышла из кабинета.

– Очень не люблю стращать, но ты не оставляешь мне выбора.

Джон вернулся на своё место и снова закурил, всё так же опершись на стену.

– Я повторю свой вопрос. Как тебя зовут?

– Пошёл ты, – со злобой сказала она, и шавку свою прихвати.

Везунчик зарычал и злобно посмотрел на девушку.

– Взять, – хладнокровно сказал Джон.

Пёс бросился на жертву. По одному испуганному взгляду её глаз можно было понять, что она уже жалеет о своей несговорчивости. Связанными руками она пыталась защитить лицо и шею. Испугавшись, она отпрянула назад, и упала вместе со стулом. Овчарка пригнула сверху и зарычала.

– Остановите, пожалуйста! – донеслось снизу.

Миллстоун цинично выглянул из-за стола и посмотрел, как везунчик, ухватившись за штанину, пытается вырвать из неё кусок

– Как у нас меняются интонации, да? Шавка, пошёл ты, а потом отпустите.

– Хватит! – не выдержал Марвин.

Миллстоун сделал останавливающий жест рукой и повернулся к столу.

– Всё расскажешь?

– Да!

– Отойди! – скомандовал Джон, и пёс мгновенно успокоился и отошёл в сторону.

Джон поставил стул и вернулся на своё место. Услышав, что всё стихло, внутрь вернулась Долли.

– Думаешь, это слишком? – он как ни в чём не бывало посмотрел на неё, – а хозяин не рассказывал тебе, что там за коробочка, а? А может, ты сама – хозяин? Тогда тем более должна быть в курсе того, что за неё бывает. С тобой могут сделать такое, что зубы овчарки покажутся лёгким пощипыванием.

– Чего ты хочешь? – злобно сказала она, но это не меняло того факта, что она была сломлена.

– Имя. Сначала твоё.

– Морган.

– Странно, – улыбнулся Джон, – ну да ладно. Итак, Морган, ты убила того человека?

– Да. Я. Если ты тут решил поиграть в праведника, могу тебе сказать, что он был той ещё мразью. Что один твой напарничек, что второй, один другого хлеще.

– Кто заказал? – игнорируя её тирады, скупо спросил Миллстоун

В её выражении лица Миллстоун увидел противоборство сломленности, на которую он её обрёк, и договора, который она заключила с заказчиком. Тем интереснее был для него этот человек. Ведь он может оказаться тем самым.

– Я не знаю, – сказала она, и это был тот ответ, который Джон мог ожидать.

Конечно, если это он, то ему не пристало говорить о том, кто он, откуда и чем занимается.

– Хорошо. Допустим, я верю тебе.

Рана на руке поднывала, как будто подталкивая его к прямым действиям, и раз уж всё складывалось так удачно, то грех было не предпринять их. Джон отодвинул от стенки один из стульев и подвинул к столу. Он сел напротив неё, и их взгляды встретились. И, несмотря на то, что собака находилась на безопасном расстоянии, девушка была в страхе. Не нужно было угрожать смертью, сроком или пытками. Сейчас он получит всё.