Милое дитя

Это действительно так, подумала маленькая звезда. Новые звезды были размером меньше пылинки, такими крошечными, что она их пока даже не замечала.

– Теперь я – старшая подруга, – взволнованно повторила звезда и огляделась в тумане, который еще недавно пугал ее, а теперь сулил чудеса. – И я буду хорошей старшей подругой, – пообещала она и засияла ярче прежнего. Ей придавала сил новая ответственность и уверенность, что ее всегда будет окружать дух лучшей подруги. Кстати, если ты не знала, Фройляйн Тинки, ответственность означает необходимость следить за тем, чтобы все делалось правильно.

Я улыбаюсь и добавляю:

– Конец.

Наверное, сестра Рут думала, что я не знаю эту историю. Но мама давно мне ее рассказывала, и там не было никакого Бога. И без Бога эта история гораздо лучше.

Я забираюсь с ногами на кровать и сворачиваюсь в клубок вместе с Фройляйн Тинки.

– Не бойся, – шепчу я ей на ухо. – Осталось уже недолго.

Ясмин

Время почти семь, и я не спешу открывать. Только когда стук сотрясает дверь, и по ту сторону слышится знакомый голос Кама: «Фрау Грасс, это комиссар полиции Гизнер», – я поворачиваю ключ.

Он пришел с полицейским, который сопровождал меня с мамой по возвращении. Я впускаю их в прихожую.

Кирстен как раз выходит из ванной.

– Здравствуйте, герр Гизнер. – Она поочередно протягивает им руку.

Кам здоровается с Кирстен и благодарит меня за то, что я позвонила и согласилась встретиться сегодня же. Я же попросила прощения за то, что не смогла поговорить с ним накануне, и он, к моему облегчению, не стал упоминать в присутствии Кирстен, что несколько раз пытался дозвониться до меня. Собственно, только поэтому я и заставила себя встретиться с ним сегодня. Думаю, если б я продолжала игнорировать его звонки, рано или поздно он явился бы без приглашения. А может, Кирстен заметила бы, как я хватаю телефон, чтобы поскорее отклонить очередной вызов… После того как я позвонила Майе, Кирстен просто не поняла бы, каким это образом я выразила готовность заманить Майю в свою квартиру, чтобы поставить ее на место, – и вместе с тем продолжаю упираться и отказываюсь помочь в расследовании. Как-никак расследование затрагивает меня, затрагивает нас обеих, Лена. И мне бы хотелось, чтобы они занимались только тобой. Я хочу помочь, чтобы ты обрела покой. Помочь им разыскать тебя. Я знаю, что ты рассчитываешь на меня, и потому пытаюсь собраться с силами. Вспоминаю твою улыбку на снимке, твой беззаботный вид в тот миг, когда ты была счастлива и не подозревала, через что нам обеим придется пройти…

– Давайте присядем, – предлагает Кирстен и направляется в гостиную.

Кам следует за ней, и я замечаю в его левой руке тонкую зеленую папку. В ней, должно быть, и лежит листок с результатом лицевой реконструкции.

– Это не займет и пары минут, – заверила меня Кирстен, пока я сидела с телефоном в руке и набиралась мужества. – Простая формальность. Посмотришь на снимок и опознаешь ублюдка. Все просто: «Да, это он». И готово. Больше от тебя ничего не требуется. Ты четыре месяца смотрела на это лицо, Ясси, и справилась. И эти несколько секунд, которые требуются Гизнеру для отчетности, тоже выдержишь.

Я хотела верить ей, но вероятно, выглядело это не слишком убедительно, потому что Кирстен добавила:

– Поверь, после тебе станет даже лучше. Это станет для нас первым шагом.

Для нас – главное, что я услышала.

– Понимаю, для вас это непросто, фрау Грасс, – говорит Кам, усаживаясь на диване рядом с Кирстен, и кладет папку на журнальный столик. Окидывает меня взглядом. Я стараюсь не замечать этого. Мне известно, как я выгляжу. Тот же грязный свитер и вытянутые на коленях домашние штаны, в которых я предстала вчера перед фрау Хамштедт. Они наглядно доказывают, что в данный момент не стоит слишком многого от меня требовать. – Но, надеюсь, и вы понимаете, что мы не в силах избавить вас от этого.

– Всё в порядке. – Я сажусь в свое кресло для чтения и сдерживаю болезненный стон. – Покончим с этим поскорее.

Бросаю взгляд на Кирстен, и она кивает в ответ. Кам тоже кивает, после чего достает листок из папки и протягивает мне. Я делаю вдох, выдыхаю, пытаюсь унять нарастающий пульс. Сердце с удвоенной силой качает кровь, распирает грудную клетку, и я ощущаю биение по всему телу. И вот я беру в руку листок, изучаю лицо, его черты, с ужасом – и в то же время с удивлением. Провожу пальцем по линиям. В памяти оживает его образ, жутким образом накладывается на отпечатанный лист у меня в руках, плывет перед глазами. Изображение сливается с реальностью, в голове фейерверком вспыхивают обрывки воспоминаний, меня подхватывает и затягивает водоворот. Закрываю глаза и вновь оказываюсь в лесу.

Авария. Перед глазами горят разноцветные искры. Боль. Я лежу на холодной земле. Кто-то склоняется надо мной. Его голос:

– Твою ж мать… Вы ранены? Вы меня слышите?

Я приподнимаю веки. Глаз залит кровью. Его лицо расплывается.

– Вы меня слышите? Я вызову «Скорую»! Все будет хорошо.

Пытаюсь кивнуть, но не могу. Веки дрожат.

– Только не теряйте сознание. Эй! Вы меня слышите?..