Милонгеро

– Ваша светлость… огромная честь для меня…

Вот кто бы сомневался? И честь, и огромная, но подальше от герцога все же получше. Особенно когда ты всю жизнь стоишь с другой стороны закона.

Губы Тони чуть дрогнули в улыбке, когда она слушала комментарий Шальвена.

А правда, забавно. Сеньор Пенья считает себя преступником, у которого руки по локоть в крови, но если сравнивать с де Медина… щенок он. Вислоухий и писючий. Сколько крови пролито измененными… там, небось, можно океан наполнить.

Если герцог и заметил ее мимику, то вида не подал. Вместо этого он с изысканной вежливостью поблагодарил сеньора Пенья и поинтересовался у ританы Лассара, не возражает ли она чуточку задержаться под его крышей?

Разумеется, репутация ританы не понесет никакого урона! Что вы! Под крышей поместья живут еще его тетушка и кузина, и они с удовольствием составят ритане компанию…

Тони мило улыбнулась.

– Что ж, ваша светлость. Я задержусь, если это необходимо. Вы уверены, что ваша проблема не может быть решена сейчас?

– В моем поместье, как вы видите, ритана, много всего интересного.

О, ритана видела. Не съязвила – чувство самосохранения сработало.

– Да, ваша светлость. Я задержусь под вашей крышей.

Ненадолго.

А там, глядишь, и крышу снесет, и фундамент размоет. И следа от вас, тварей, не останется.

* * *

Сеньор Пенья садился в мобиль со странным чувством.

С одной стороны – облегчение.

Смертельную угрозу себе старый негодяй распознал четко. Если бы он там остался… убили бы. Без сомнения.

Если бы он не привез ритану Лассара – тоже убили.

И сама ритана… она могла убить. На долю секунды сеньор Пенья почувствовал ее…. Силу? Ярость? Ненависть?

Да, с таким в душе – убивают без сомнений. Просто, не глядя и не раздумывая. Нажимают на спусковой крючок и заботятся только о меткости.

Ему повезло оказаться подальше от всего этого. Что бы ни случилось в поместье, оно произойдет без него. Это радует.

Но есть и другая сторона монеты. Холодная игла страха под сердцем.

Что сделает с ним ритана, когда все это… закончится?

Как минимум ее хорошее отношение он потеряет. Сеньор Пенья это отлично осознавал. Но есть опасность – и опасность. То, что здесь и сейчас, и то, что где-то там, в перспективе. Ритана Лассара относилась ко второй категории, герцог – к первой.

Оба были опасны. Еще днем раньше сеньор Пенья поставил бы на герцога, на то, что он переломит ритану под себя, и проблем у старого афериста не предвидится. А вот сейчас…

Надо подумать, что можно предложить ритане, когда она вновь появится в своем магазине.

Вновь?

Он уже допускает проигрыш герцога?

Сеньор Пенья завел мобиль и тронулся с места. Допускает.

Еще как допускает, одобряет и… радуется? Да, радуется. С ританой Лассара договориться можно. А вот с герцогом де Медина…

Чутье старого преступника подсказывало, что с ним лучше не договариваться. Лучше сразу стрелять. Из укрытия – и в голову. Но герцог же!

И почему в высшем свете этого никто не видит? Не понимает?

Этого сеньор Пенья тоже не понимал. Слепые они там все, что ли? Или просто – ничего не видят за титулом? А много ли увидел он сам?

Надо ли ему это увидеть?

Не надо. Жить хочется больше, чем знать. Вот это – точно!

Глава 9

Герцог смотрел на Антонию.

Антония смотрела на герцога.

Молчали оба. Прекрасно понимали, что начавший партию проигрывает, вот и молчали.

Тишину нарушил вошедший дворецкий. Он-то ни о чем подобном не знал и не думал, ему сказали – кофе, он и принес.

– Кофе, ваша светлость.

– Благодарю, Роберто. – Герцог, получивший, благодаря слуге, определенную фору, присел за стол, напротив Тони. И улыбнулся еще острее. – Ритана, может, все же чашечку кофе?

Тони качнула головой.

– Давайте перейдем к делу, герцог. У меня не так много времени.

– Как скажете, ритана, – герцог не огорчился. Вместо этого он кивком указал на лежащие перед Тони предметы. – Прошу вас посмотреть на эти вещи и рассказать мне о них.

– С вашего разрешения.

Тони не боялась показывать свою силу. Все, поздно бояться, игры кончились. Надо драться. Девушка медленно протянула руку, взяла со стола часы и сжала их в ладонях.

Кабинет.

Человек за столом.

Человек напротив – тот же, что сейчас сидит напротив Тони. Или другой? Его предок? Очень похож, на лицо – практически копия. И смотрит он так же.

Холодно, рассудочно, безжалостно… да и какой можно от него дождаться жалости? Проще акулу умолить о милости и доброте. Она, говорят, рыбка умная…

Впрочем, хозяину часов не до того. Он нервничает, потеет, перебирает цепочку в ладони, тискает квадратный корпус, как свою последнюю надежду. Но это не приносит желаемого облегчения.

Часы нагрелись и неприятно впиваются в ладонь углами.

– Тан, умоляю вас…

– Сеньор, вы меня подвели.

Слова падают, словно камни.

– Там невозможно строить! Поймите, зыбучие пески…

Человек (человек ли?) за столом поднимает руку, и сеньор умолкает. Словно его выключили одним движением.

– Вы были осведомлены о зыбучих песках ДО начала строительства. Вы уверяли, что справитесь.

– Нам… мне просто нужно еще время.

– И средства?

Улыбка акулы не сулит ничего хорошего.

– Эммм…