Милорд

Здесь бумага была желтоватая и тонкая, чернила размазывались от прикосновений. На первой странице, перед прологом, была старая фотография матери Риши, Галины. Виктор смутно помнил, что когда-то Мартин танцевал с ней на заставленной кухне, убеждая ее сделать… что? Она зачем-то была нужна, эта женщина с непроницаемым лицом, что же они от нее хотели?

Чтобы она убедила Ришиного отца отпустить ее в город, играть в «Дождях». Конечно, вот что их тогда волновало — мечты маленькой девочки о красном занавесе.

— Эту книгу ты тоже знаешь наизусть? — шершавые слова выкатились из горла и растворились в воздухе.

— Нет, только один раз прочитала. Она скучная и меня мало касается. Помнишь вся деревня считала, что Галина работала в борделе, и сама она истории рассказывала?

— Забудешь такое, я полжизни из-за этих сплетен…

— Нигде она не работала, — перебила его Рита. Она наконец отпустила кота и села рядом с Виктором, нисколько не беспокоясь, что черная юбка, в которой ей предстояло работать до конца дня, пачкается о рыжеватую пыль на полу.

— Что?

— Она врала, Вик. Ты, кажется, всегда считал себя хорошим лжецом — так вот, она языком чесала гораздо лучше. В молодости в городе жила, на деньги родителей. Им врала, что учится в университете. А потом они умерли, оставили ей наследство, она приехала в деревню — репутация у нее в городе и правда была не очень, она действительно там с кем попало трахалась, просто от любви к искусству. А потом купила дом, из-за которого ее вся деревня и ненавидела, и вышла замуж за отставного военного.

— Какая-то чушь, Рит, — возразил Виктор, перелистывая страницы, полные каких-то незнакомых символов, никак не желавших становиться буквами. — Зачем ей такое рассказывать? Сказала бы, что она несчастная жертва обстоятельств, сочинила бы себе оправданий…

— Она придумывала про себя много историй. Этот мужик, автор книги, опрашивал ее знакомых, с кем она училась, с кем спала. Так вот, у всех разные истории. Кто-то думал, что она смертельно больна, кому-то она рассказывала, что ее отец насиловал чуть ли не с пяти лет — короче, придумывала всякую грязь, чтобы ее жалели. А другим рассказывала наоборот про богатых родителей и жизнь чуть ли не в замке. А потом уже не смогла держать себя в руках и начала сочинять любой бред, грязнее, хуже — дети от сутенеров, какие-то собственные несуществующие пороки… к существующим добавляла.

Рита задумчиво расправила на коленях юбку.

Мартин сидел, опустив плечи, словно ждал, что хохот Мари вот-вот посыплется ему на спину — он заглушал слова рассказа, разбивался о стены, словно хрустальные фужеры, и падал в проем. Странно, что до Виктора не доносилось даже эха ее веселья.

— Ты хочешь сказать, что все это время эта старая дрянь просто вешала нам всем на уши?!

— Ага, и я по лицу вижу, что ты понимаешь, почему ее муженек, как она ему призналась, снял со стены ружьишко, выстрелил в голову ей, потом своему старшему сыну, а потом себе, — Рита смотрела серьезно, но в ее глазах плясали искорки непонятного Виктору веселья. — Мы тут все запутались, Вик. Столько лгали друг другу, столько ролей играли — а ведь можно было просто говорить правду. И заметь, Мари здесь совершенно ни при чем.

— И ты…

— Я нашла мужика, который искал девочку-продавщицу, которая будет отыгрывать какого-нибудь персонажа. Увидел меня — обрадовался, сразу сказал, я настоящая Маргарита, — она, улыбнувшись, провела руками по волосам. — К нам правда иногда заходят пофотографироваться и даже написали про магазин в туристическом буклете. Я на собеседовании только обмолвилась, что из той-самой-труппы-той-самой-Мари, и меня сразу взяли. Я тут работаю, хожу на «Дожди» и каждый раз там вижу… — она вдруг осеклась и замолчала.

Виктор почувствовал на себе чей-то тяжелый взгляд и поднял глаза одновременно с Ритой.

Ника стояла у стеллажа, смотрела на него сверху вниз и уголки ее губ прятали злорадную усмешку.

— Вы тут давно стоите? — Рита встала, торопливо отряхивая юбку.

— Не волнуйтесь, я с ним, — улыбнулась Ника, и Виктор понял, что заставить ее перекрасить волосы было по-настоящему хорошей идеей. Ему не хотелось, чтобы Рита видела, как он ищет Ришу в других женщинах. И что делает когда находит.

— По вам видно, — Рита потерла кончик носа. — Вы бы с ним поосторожнее, у него с женщинами сложно.

— Я знаю, он три раза меня убить пытался, — Ника, склонив голову к плечу, смотрела Рите за спину — на кота, растянувшегося на прилавке. Виктор поймал себя на неуместном, детском желании спрятать книги за спину.

— Нам пора, — мрачно сказал он, доставая кошелек. — Книги я заберу. Хочешь с нами в театр, солнце мое? Юбочка у тебя подходящая.

— Хочу больше никогда с тобой не встречаться. Сделай милость, Вик, окажи мне такую услугу.

Рита быстро забрала у него купюру, мазнув по ладони горячими пальцами. Билет, лежавший под купюрой, она тоже взяла.

— Кто играет в постановке, Рит? — спросил он, уже стоя в дверях у стеллажа с надписью «триллер».

— Увидишь. Приятного вечера, любовь моя, — донесся полный яда ответ.

…