Милорд

— Дело шло бы гораздо быстрее, если бы не эта противная девчонка! Первым делом избавлюсь от нее, когда Роджер наденет мне кольцо на палец. Да и ему она только в тягость. Отправим ее в какой-нибудь закрытый пансион до самого совершеннолетия. А там…

— Замолчи, Кларисса! — неожиданно вспылил граф Доусон. — Предоставь девчонку мне, а сама занимайся Роджером.

— Хорошо, хорошо, не надо так нервничать.

— Лишь бы все получилось, — задумчиво протянул граф. — Не нравится мне море сегодня. Слишком спокойное, словно это затишье перед бурей.

Как в подтверждение его слов с моря резко подул ветер. Флюгера затрепетали на башнях, и последнюю его реплику я не разобрала. А потом брат с сестрой скрылись за воротами замка.

Ветер успокоился так же внезапно, как и налетел. И снова кругом повисла неестественная тишина. Я поежилась, но не от холода, а от омерзения, словно прикоснулась к чему-то противному, скользкому.

Еще долго, лежа в кровати, я размышляла, чему же невольным свидетелем сегодня стала? Тайного заговора против герцога? Или весь смысл этого заговора сводился к желанию Клариссы выйти за него замуж? В это дело я точно лезть не собиралась, хоть и коробило от подобного вероломства. Ведь в подслушанном разговоре не было даже намека на чувства. Лишь голый расчет и много коварства. Но опять же, меня это не касалось. Если герцог не глупец, то правильно разгадает намерения гостьи.

А вот та часть короткого диалога, что касалась Серины, привела меня в волнение. Чем мешает эта малютка? Хотят они того или нет, она — дочь герцога, и даже он не в силах этого изменить. Впрочем, ничто не помешает ему отправить ее в закрытый пансион, если Кларисса добьется своего.

Совершенно измученная мыслями, неясными подозрениями и невозможностью найти хоть какой-то выход из положения, я забылась тяжелым сном. И разбудил меня накатывающий грохот, что врывался в спальню через открытое окно.

Под утро на море разыгрался такой силы шторм, что ни о какой поездке на остров в ближайшие дни не могло идти и речи. Даже от ежедневных прогулок с Сериной нам пришлось отказаться. Волны полностью заливали берег и подъезд к замку и лизали стены, порой доставая до нижних окон. Периодически лил дождь, и в такие часы мне казалось, что природа разгневалась на людей и решила наказать их за непослушание.

В первый же день непогоды герцог прислал за мной Кристофера.

— Хозяин приглашает мою леди на приватную беседу, — в своей обычной высокопарной манере выразился тень.

В это время мы с Сериной расположились в классной комнате для занятий историей. Выдав девочке задание, я поспешила за Кристофером, недоумевая, что могло понадобиться от меня герцогу. Тень сегодня был необычайно молчалив, даже чем-то расстроен, и приставать с расспросами к нему я не рискнула. Так молча мы и дошли до кабинета герцога, где мне до этого бывать не приходилось.

У самых дверей я притормозила, испытывая легкую оторопь. Кристофер к тому моменту уже удалился, оставив меня одну. Но стоять и дальше, ничего не предпринимая, казалось мне глупым. А потому, стукнув дважды по лакированному дереву и не дожидаясь ответа, я отворила дверь.

Герцог Хопс расположился за столом и читал газету. Но при моем появлении тут же отложил ее в сторону, что несказанно порадовало. Признаться, не хотелось снова сталкиваться с его неучтивостью, которая тут считалась нормой.

— Присядьте, мисс Свейн, — указал он на стул с другой стороны стола. — Мне нужно с вами поговорить.

Кажется, настроен он был вполне благодушно, даже выдавил из себя вежливую улыбку. Это позволило мне немного успокоить расшалившиеся нервы и даже мельком оглядеть кабинет. Впрочем, ничего примечательного в нем не было. Пара книжных шкафов, стол, секретер, стул, на который я и опустилась, и традиционные кресла возле камина. Я уже догадалась, что последний предмет мебели был в этом доме особенно любим. Именно в кресле герцог предпочитал раскуривать вечернюю сигару и читать или предаваться созерцанию огня.

— Я подумал над вашим предложением, — вновь заговорил герцог, задумчиво разглядывая меня. Но на этот раз в его взгляде я не подметила и тени насмешки, лишь серьезность, намекающая на работу мысли. — Как вы смотрите, если час между завтраком и обедом я отведу для занятий с дочерью? Например, с десяти до одиннадцати? Не помешает ли это вашим занятиям?

Я едва сдержала ликование. Не триумфальное, но все же победное. С большим трудом мне стоило оставаться внешне спокойной, когда больше всего хотелось вскочить, закружить по комнате и захлопать в ладоши. И даже, возможно, расцеловать этого сурового мужчину за такой щедрый подарок. Затолкав все эти чувства подальше, я смогла ответить почти спокойно:

— Ни малейшим образом, сэр. Свое расписание занятий я подкорректирую так, чтобы освободить для вас этот час.

И все же я не сдержалась и широко улыбнулась, чем тут же вызвала удивление герцога.

— Чему вы радуетесь, мисс?

— Тому, что вы вняли моим словам, сэр, — честно ответила я.