Милость Императора (Emperor's Mercy)

– Они здесь. С большими силами, – ответил Прадал.

Дождь прекратился. По болотистой низине, вдоль их фланга, меся гусеницами жидкую грязь, наступал полный эскадрон «Леман Руссов». Их броня была окрашена в серо-коричнево-золотистый камуфляж кантиканских полков, их турельные стабберы регулярно изрыгали очереди трассирующих пуль.

Наступая вместе с редкими кантиканскими танками, двигались шесть, восемь, возможно, десять рот кантиканской пехоты. Построенные сомкнутыми шеренгами, как на марше, они стреляли  на ходу, залпы губительного огня врезались в открытый фланг противника. Барабанщики громко выбивали на своих инструментах, офицеры передавали приказы свистками, развевались полковые знамена.

– Значит, они отозвались, – прошептал Росс.

Прадал не ответил. Он сделал еще несколько выстрелов по отступающим Броненосцам. Стремительность их контратаки иссякла, наткнувшись на залпы лазерных лучей и пуль. Поток огня очищал высоты Магдалы, преследуя противника за их гребнями. Выстрелы, как тысячи сияющих стрел света, жалили бегущих врагов и валили их лицом в грязь.

Кто-то закричал:

– Магдала наша!

Выжившие из 7-го и 22-го не кричали. Они просто падали в грязь, предельно уставшие, их лица ничего не выражали. Многие закрывали глаза и тут же засыпали. Они знали, что, по крайней мере, сейчас они в безопасности.

ПРЕДГОРЬЯ Магдалы стали первой настоящей имперской победой за многие месяцы.

Части кантиканской полевой артиллерии и пехотные батальоны оказали поддержку 7-му и 22-му полкам. Броненосцы отступили, потеряв двухкилометровый участок своих позиций. Над высотами было поднято имперское знамя.

Новости распространялись на улицах Мантиллы, и впервые даже беженцы смеялись и плясали от радости. Поспешно изображенная художником картина имперского знамени, поднятого на высотах офицером с высокомерным лицом аристократа, рисовалась повсюду на стенах города. Хотя такого офицера не существовало, эта картина на много недель стала символом имперского сопротивления.

ГЛАВА 20

СИЛЬВЕРСТАЙН следил за Броненосцами из укрытия.

Он был замаскирован красной пылью, ее песчаная пленка покрывала даже линзы его биоптики. Он лежал, растянувшись у кромки высохшего речного дна. Его дыхание было ровным, медленным и неглубоким. Маскировочная сеть, сплетенная из корней, ветвей и других частей сухих пустынных растений, закрывала его силуэт. Партизаны так же старательно замаскировались, как и он. Если бы не знания и опыт Сильверстайна, патрули Броненосцев, охотившиеся за ними последние пять дней, уже нашли бы их. В маскировку была втерта костяная мука и соль, чтобы скрыть запах. Это позволило сбить со следа боевых псов Броненосцев после побега, и Сильверстайн требовал, чтобы они продолжали выполнять эту процедуру.  Партизаны не спорили. Под покровом ночи они казались лишь неровностями на грядах скалистой бухты.

Меньше чем в двадцати метрах от них стояли три заправщика, огромные гусеничные транспортеры, укрытые маскировочными сетями. В темноте восемнадцатиметровые машины казались непомерно громадными, но Сильверстайн по опыту знал, что воздушная разведка увидит только длинные заросли кустарника.

Апартан, бывший сержант Кантиканской Гвардии, подполз к Сильверстайну, ветви на его маскировочной сети слегка вздрогнули.

– Это уже одиннадцатый склад горючего, который мы находим за три дня, – прошептал он в ухо Сильверстайна.

– Здесь они добывают горючее, – сказал Сильверстайн партизанам. – Видите вышку?

Асинг-ну покачал головой. Сельский житель, он никогда раньше не видел нефтяных вышек. Решетчатое строение из стальных балок выглядело странным и неуклюжим.

– Для чего она?

– Выкачивает ископаемое горючее из подземных залежей. Противник собирает ресурсы, готовясь к большой кампании, и осторожно, я бы сказал. Прячет склады в глуши и собирает войска вдали от глаз имперской разведки.

– Почему? Почему они просто не атакуют и не захватят планету, как захватили они Тарсис, Орфратис, Ниневию… – Апартан замолчал и глотнул – … и Кантику?

Сильверстайн не знал, что ответить.

Броненосцы действовали таким образом уже некоторое время. Они заготавливали ресурсы, чтобы снабжать силы вторжения, и тщательно маскировали свою деятельность от имперской разведки. Биоптика Сильверстайна заметила в небе характерные очертания разведывательной «Молнии» Имперского Флота, несомненно, выполнявшей здесь воздушную разведку. Противник прилагал большие усилия, чтобы скрыть свои действия. Эта в высшей степени скрытная, методичная подготовка совсем не была похожа на массированные высадки с воздуха, характерные для Броненосцев. Слишком необычно, чтобы это игнорировать.

– Не двигаться! – прошипел Апартан.