Милые обманщицы. Соучастницы

Музыка накрыла Спенсер оглушительной волной, когда она нырнула в темноту переоборудованного промышленного пространства. Смутные силуэты маячили у стойки бара и извивались на танцполе под неоновыми мигалками и круглыми вращающимися лампами. Зак оказался прав насчет тусовок по четвергам: клуб был набит под завязку, и в воздухе висела липкая влажная пелена. Четыре бармена ловко орудовали за стойкой, наливая напитки с бешеной скоростью, как на конвейере. Красивые девушки в платьях, лишь условно напоминающих одежду, призывно улыбнулись Заку, но тот даже не обратил на них внимания. Его взгляд не отпускал Спенсер. Умереть не встать.

– Два мохито, – сказал Зак бармену, соблюдая правильную испанскую интонацию. Коктейли подали мигом; нашелся и свободный столик в углу. Перекричать грохот музыки им бы все равно не удалось, так что какое-то время Спенсер и Зак просто сидели и наблюдали за толпой. Девушки косяками шли мимо, пожирая Зака глазами, но он вел себя так, будто их попросту не существует. Спенсер стало интересно, принимают ли их двоих за пару. Может быть, после сегодняшнего вечера они и станут парой.

Наконец Зак наклонился так близко к Спенсер, что его губы почти коснулись ее лба.

– Спасибо, что пришла со мной сегодня. Мне нужно было выпустить пар. Отец в последнее время просто невыносим.

Спенсер сделала глоток мохито, вкус которого напомнил о лете.

– Все настолько плохо?

Зак дернул плечом. Блики света пробежали по его лицу.

– Он хочет, чтобы мы стали его маленькими клонами, делали только то, что хочет он. Но вся беда в том, что я никогда не буду таким, как он. По многим причинам. – Последние слова он пробормотал, казалось, больше для себя, чем для нее.

– Твой отец действительно производит впечатление человека жесткого, – согласилась Спенсер, вспоминая, как в ресторане мистер Пеннитистл устроил ей допрос по поводу успеваемости.

– Жесткий – это еще мягко сказано. Если я не пойду в Гарвард, как он того хочет, от меня, вероятно, отрекутся. В этот уик-энд мы едем в Нью-Йорк, и там я должен буду встретиться с каким-то парнем по имени Дуглас. Он член приемной комиссии Гарварда. Но я думаю забить на это.

Спенсер кивнула, взяв на заметку его упоминание о поездке в Нью-Йорк в эти длинные праздничные выходные. Они с мамой тоже собирались в Нью-Йорк – миссис Хастингс и мистер Пеннитистл были приглашены на гала-прием, который устраивал приятель мистера Пеннитистла из той же тусовки застройщиков. Идея провести двадцать четыре часа в Нью-Йорке наедине с Заком звучала заманчиво.

– А что насчет твоей сестры? – Спенсер сдвинулась в сторону, когда мимо них, размахивая воздушными шарами фаллической формы, протопала шумная компания с предсвадебного девичника во главе с будущей невестой в длинной фате. – Она тоже должна учиться в Гарварде?

Зак скорчил гримасу.

– На нее отец не так давит. Она тихая, скромная, правильная – по крайней мере, в его присутствии, – поэтому он ее обожает. Но я… все делаю невпопад.

Спенсер уставилась в свой бокал. Как все это знакомо.

– Так же когда-то было и в моей семье.

– Да ты что? Расскажи?

Спенсер пожала плечами.

– Как бы я ни старалась, все равно оказывалась на втором плане. Я получаю роль в школьном спектакле, а Мелиссу как лучшую ученицу уже снимают в кино. Я сдаю экзамен на «отлично», а Мелисса получает высший балл на SAT[67].

Зак прищурился, разглядывая ее в тусклом свете.

– Но за ужином вы выглядели вполне дружными.

– Сейчас наши отношения более или менее наладились, хотя, наверное, никогда не станут идеальными. Мы слишком разные. И только то, что мы вместе пережили в этой истории с Элисон ДиЛаурентис, помогло изменить положение вещей. Элисон чуть не убила и Мелиссу.

Казалось странным, что она говорит об этом на людях, так легко и открыто. Признание, похоже, поразило Зака, потому что он сделал большой глоток, а потом долго и пристально смотрел на нее.

– Я не хочу совать нос в эту историю с Элисон, но как ты сейчас – в порядке?

Дверь клуба распахнулась, впуская в помещение клубы ледяного воздуха. Мурашки побежали по голым рукам Спенсер, но, скорее, не от холода. В сознании всплыли эсэмэски Арии.

– Я в порядке, – сказала она тихо. Но, когда огляделась вокруг, копье отчаяния снова пронзило грудь. Когда-то, в таком же клубе, девушка, которую Спенсер принимала за Кортни, призналась, что на самом деле она – Эли, их давно потерянная лучшая подруга. Потом настоящая Эли рассказала то, что знала давно: они со Спенсер – единокровные сестры, но в ту пору, когда они дружили, просто не решалась открыть ей правду.