Милые обманщицы. Соучастницы

– Я только что получила информацию о том, что мистер и миссис Кларк искали свою дочь в течение многих месяцев, но безуспешно. Прискорбно, что их долгие поиски завершились таким трагическим исходом.

На экране появилась фотография супружеской пары. Мистер и миссис Кларк, подсказывал заголовок. С виду обычные люди: мама в безразмерном свитере и мешковатых джинсах, папа с козлиной бородкой и печальным, виноватым лицом. Они не имели ничего общего с изящной миссис ДиЛаурентис и мистером ДиЛаурентисом с его крючковатым носом и вечно отстраненным выражением лица.

Ханна схватилась за голову.

– Девочки… что происходит?

У Арии сердце колотилось так, что ей казалось, еще немного – и оно пробьет грудную клетку. В голове стучала одна-единственная мысль, жуткая и пугающая. Глядя на лица своих подруг, она догадывалась, что они думают то же самое.

Она сделала глубокий вдох и произнесла самые страшные слова, которые, казалось, невозможно произнести вслух:

– Девчонки, Табита была не Эли. Мы убили ни в чем не повинную девушку.

35. Не закрывай глаза…

Эмили сползла на пол. Страшная правда гудела в голове, как пчелиный улей. Табита не Эли. Табита невиновна. Мы убили ни в чем не повинную девушку.

Казалось, этого не может быть, но кадры, мелькавшие на экране, убеждали в обратном. У Табиты была своя жизнь, совсем не похожая на жизнь Эли. У нее были родители. Дом. На ее теле остались следы от ожогов, которые она получила много лет назад во время пожара в их доме, а вовсе не в горах Поконо. Все, что она проделывала с ними на Ямайке, было лишь хитрой уловкой, «игрой в труса»[85], которую она затеяла с самой собой, но не хотела проигрывать.

– М-может, она просто слышала о нас в новостях или что-то в этом роде, – сказала Ария, повторяя вслух мысли каждой из них. – Может, шарила по сайтам желтой прессы, смотрела все эти репортажи…

– Возможно, какие-то сайты рассказывают о нас больше, чем мы можем себе представить, – еле слышно пробормотала Спенсер, устремив в пустоту остекленевший, немигающий взгляд. – Может, она была одержима. И, когда увидела нас…

– …решила трахнуть нас по полной программе, – закончила за нее мысль Ханна, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону. – Знаете, а я ведь собиралась пойти в полицию и во всем признаться. Рассказать им про «Э» и Эли и даже про то, что мы совершили на Ямайке.

– Господи, – прошептала Спенсер. – Слава Богу, что ты этого не сделала.

Горькие слезы обжигали Ханне глаза.

– Боже. Боже. Что мы натворили? Они же пойдут по следу и вычислят нас!

– «Э» прислала мне фотографию, где мы с Табитой танцуем, – прошептала Эмили. – Выходит, это кто-то, кого мы знаем. Что, если «Э» отправил этот снимок родителям Табиты? Или копам?

– Постойте. – Ария показала на экран.

Корреспондентка снова прижимала палец к уху, явно получая новую порцию информации.

– Шериф считает эту смерть несчастным случаем, – сказала она. – Учитывая близость места обнаружения трупа к отелю The Cliffs, который печально известен пьянством среди несовершеннолетних и шумными вечеринками, следователи предполагают, что мисс Кларк слишком много выпила в один из вечеров и стала жертвой трагического несчастного случая.

Камера взяла крупным планом шерифа, высокого ямайца в голубой униформе с иголочки. Он поднялся на импровизированную платформу за утлой рыбацкой лодчонкой, на которой лежали эксгумированные кости Табиты.

– Мы предполагаем, что мисс Кларк решила искупаться в состоянии алкогольного опьянения, – вещал он в море микрофонов. – Отель The Cliffs на протяжении многих лет поощряет употребление алкоголя несовершеннолетними, и пора положить этому конец. С сегодняшнего дня курорт закрывается на неопределенный срок.

Затрещали вспышки фотоаппаратов. Репортеры выстреливали вопросы. Эмили снова плюхнулась в кресло, ощущая пустоту во всем теле. Спенсер моргнула. Ария подтянула колени к груди. Ханна покачала головой и снова расплакалась. Эмили знала, что должна испытывать облегчение, но оно не наступало. Она знала правду. Это не был несчастный случай. Кровь Табиты – на их руках.

В камине потрескивали поленья. Острый древесный запах напоминал Эмили столько всего и сразу – как они сидели в лесу у костра тем летом, после истории с Дженной. Когда костер уже догорал, Эли подарила им свои веревочные браслеты и взяла с каждой из них обещание никому не рассказывать о том, что они сделали, и хранить эту тайну до самой смерти. Браслет на запястье Табиты до жути напоминал те, что подарила им Эли, в которых три нити разных оттенков голубого сплетались в одну – цвета чистого, прозрачного озера.

Но наверняка это совпадение. И теперь у них появился новый секрет, который им предстояло хранить, пока они живы. Секрет куда более страшный, чем тот, из детства.