Милый друг (BEL AMI)

What did a duel prove?	Кому это нужно?
Was a rascal less of a rascal after going out?	Неужели мерзавец перестает быть мерзавцем только оттого, что дрался на дуэли?
What did an honest man, who had been insulted, gain by risking his life against a scoundrel?	И с какой радости честный человек, которого оскорбила какая-то мразь, должен подставлять свою грудь под пули?
And his mind, gloomily inclined, recalled the words of Norbert de Varenne. Then he felt thirsty, and having heard the sound of water dropping behind him, found that there was a hydrant serving as a douche bath, and drank from the nozzle of the hose.	Мысли его приняли мрачное направление, и он невольно вспомнил то, что говорил Норбер де Варен о бессилии разума, убожестве наших идей, тщете наших усилий и о нелепости человеческой морали. - Черт возьми, как он был прав! - вслух проговорил Дюруа. Ему захотелось пить. Г де-то капала вода; он обернулся и, увидев душ, подошел и напился прямо из трубки.
Then he began to think again.	Затем снова погрузился в раздумье.
It was gloomy in this cellar, as gloomy as a tomb.	В подвале было мрачно, мрачно, как в склепе.
The dull and distant rolling of vehicles sounded like the rumblings of a far-off storm.	Глухой стук экипажей, доносившийся с улицы, напоминал отдаленные раскаты грома.
What o'clock could it be?	Который теперь час?
The hours passed by there as they must pass in prisons, without anything to indicate or mark them save the visits of the warder.	Время тянулось здесь, как в тюрьме, где его указывают и отмеряют лишь приходы тюремшика, который приносит пищу.
He waited a long time.	Он ждал долго-долго.
Then all at once he heard footsteps and voices, and Jacques Rival reappeared, accompanied by Boisrenard.	Но вот послышались шаги, голоса, и вместе с Буаренаром вошел Жак Риваль.
He called out as soon as he saw Duroy: "It's all settled."	- Все улажено! - издали крикнул он.
The latter thought the matter terminated by a letter of apology, his heart beat, and he stammered: "Ah! thanks."	Дюруа подумал, что дело может кончиться извинительным письмом. Сердце у него запрыгало. - А-а!.. Благодарю, - пробормотал он.
The descriptive writer continued: "That fellow Langremont is very square; he accepted all our conditions.	- Этот Лангремон не робкого десятка, - продолжал фельетонист, - он принял все наши условия.
Twenty-five paces, one shot, at the word of command raising the pistol.	Двадцать пять шагов, стрелять по команде, подняв пистолет.
The hand is much steadier that way than bringing it down.	Так рука гораздо тверже, чем при наводке сверху вниз.
See here, Boisrenard, what I told you."	Смотрите, Буаренар, вы увидите, что я прав.
And taking a pistol he began to fire, pointed out how much better one kept the line by raising the arm.	И, взяв пистолет, он начал стрелять, показывая, что, наводя снизу вверх, легче сохранить линию прицела.
Then he said: "Now let's go and lunch; it is past twelve o'clock."	- А теперь пойдемте завтракать, ведь уже первый час, - сказал он немного погодя.
They went to a neighboring restaurant.	Они позавтракали в ближайшем ресторане.