Милый друг (BEL AMI)

They walked quietly up and down the platform pending the time for his departure, speaking of trivial matters.	В ожидании поезда они спокойно гуляли по перрону и говорили о посторонних предметах.
The train rolled into the station.	Подошел поезд, настоящий курьерский поезд, с короткой цепью вагонов: их всего было пять.
The journalist took his seat, and then got out again to have a few more moments' conversation with her, suddenly seized as he was with sadness and a strong regret at leaving her, as though he were about to lose her for ever.	Заняв место в вагоне, Дюруа сошел на платформу, чтобы еще несколько секунд побыть с г-жой Форестье; при мысли о том, что он покидает ее, ему вдруг стало томительно грустно, тоскливо, точно он расставался с ней навсегда.
A porter shouted, "Take your seats for Marseilles, Lyons, and Paris."	- На Марсель-Лион-Париж, занимайте места! -крикнул кондуктор.
Duroy got in and leant out of the window to say a few more words.	Войдя в вагон, Дюруа выглянул в окно, чтобы сказать ей еще несколько слов.
The engine whistled, and the train began to move slowly on.	Паровоз засвистел, и поезд медленно тронулся.
The young fellow, leaning out of the carriage, watched the woman standing still on the platform and following him with her eyes.	Высунувшись из вагона, Дюруа смотрел на г-жу Форестье: она неподвижно стояла на перроне и провожала его глазами.
Suddenly, as he was about to lose sight of her, he put his hand to his mouth and threw a kiss towards her.	Внезапно, перед тем как потерять ее из виду, он поднес обе руки к губам и послал ей воздушный поцелуй.
She returned it with a discreet and hesitating gesture.	Она ответила ему тем же, только ее поцелуй вышел более робким, стыдливым, едва уловимым.
IX	Часть вторая I
George Duroy had returned to all his old habits.	Жорж Дюруа вернулся к своим давним привычкам.
Installed at present in the little ground-floor suite of rooms in the Rue de Constantinople, he lived soberly, like a man preparing a new existence for himself.	Занимая все ту же маленькую квартирку в нижнем этаже на Константинопольской улице, он вел теперь скромную жизнь человека, ожидающего перемены в своей судьбе. Даже его связь с г-жой де Марель стала напоминать брачный союз, словно он заранее приучал себя к новой роли, и его любовница, дивясь благоразумной упорядоченности их отношений, часто повторяла со смехом: - Ты еще мещанистей моего супруга. Незачем было менять.
Madame Forestier had not yet returned.	Госпожа Форестье все не ехала.
She was lingering at Cannes.	Она задержалась в Канне.
He received a letter from her merely announcing her return about the middle of April, without a word of allusion to their farewell.	Она написала ему, что вернется не раньше середины апреля, но то, что было ими сказано друг другу на прощанье, обошла полным молчанием.
He was waiting, his mind was thoroughly made up now to employ every means in order to marry her, if she seemed to hesitate.	Он стал ждать. Он твердо решил применить любые средства, в случае если она начнет колебаться, и в конце концов все-таки жениться на ней.