Милый Эп[Книжное изд.]

Хотя большинство вопросов требовало краткого ответа, но вопросов-то было тридцать и анкет тридцать, так что и к обеду мы расправились только с половиной. Наказав подопечным перекусить в школьном буфете, я помчался домой — вдруг Валя все же позвонит и скажет свое, «что-то», ожиданием которого, несмотря на деловые помехи, была переполнена моя голова.

В дверях нашей квартиры я столкнулся с матерью и отцом. Они уходили. Чисто побритый, с аккуратно подровненной бородой, с каким-то избытком бодрости отец воскликнул, обдавая меня сытым запахом свежих щей:

— Оська, как ты кстати!

— Валя звонила? — встрепенулся я.

— Валя — нет, но сегодня пятница, и будут звонить Три-Ко. Меня не найдут, я буду мотаться до вечера, а ты отвечай, что да, у нас и, как всегда, в восемь!

— Но я, пап…

— Поздравь, Ося, отца! — перебила со сдержанным восторгом мама. — Обвинение снято.

— Да, пап?

— Да.

— Опять ожил наш бородач! — сказала мама.

— Вот здорово! — крикнул я. — Все, значит?

— Все, опять покой и порядок! — заявил отец, и я вдруг аж подпрыгнул при мысли, что пик родительского покоя и порядка совпал, наконец-то, с пиком моего счастья, как тому и надо быть. — Вот, брат, какая кирилломефодика! — Хлопнув меня по плечу, отец спохватился, что мы слишком расшумелись на лестничной площадке, и деловито спросил: —Дядя Гриша внизу?

— Не заметил, пап.

— Ну, ладно, Оська! Так в восемь, у нас!

И они пошли, так занятые своей долгожданной радостью, что не поняли моей, и мне не захотелось говорить им, что я сейчас тоже уйду и тоже не вернусь допоздна.

Три-Ко — это отцовская компания друзей-преферансистов, которые каждую первую и третью пятницу собирались у нас расписывать пулю. Все они были дядями Колями, а себя называли просто Ко, отсюда и Три-Ко: Ко-хоккеист, Ко-пузатый, и Ко-Ко. Первый, бросая карту, бил обязательно рукой по столу, как клюшкой об лед, у второго было отменное брюшко, а третий и с отчеством в Ко попал. Эти солидные люди и большие начальники, то молча, то смеясь, то споря и крича, просиживали до одиннадцати, выпивали бутылку водки и расходились счастливыми. Если отец оставался в выигрыше, он, проводив гостей, заглядывал ко мне и подмигивал. Я шел в его комнату и конфисковывал неожиданную прибыль.

Забавные дядьки, пусть звонят, отвечу, конечно, если успею. Но ждал я только Валиного звонка.

Разговор с родителями снял с меня какое-то напряжение, и явился аппетит. Уселся я как порядочный едок, правда, в пол-оборота к двери, чтобы легче было вскочить, если звякнет, но после первых же ложек супа есть вдруг расхотелось, и со стаканом чая я подошел к телефону. Я смотрел в его десятиглазый диск, как в лицо какого-то спящего волшебника, умоляя его проснуться. Я представлял: вот Валя стучится к соседям, вот поднимает трубку, вот набирает номер, и вот сейчас уходит назад последняя цифра… Но телефон молчал. Я понял, что ждать не надо, а надо притвориться, что ничего и не должно быть. Я убрел на кухню и, пустив воду тонкой струей, начал медленно мыть посуду, глядя в окно, за которым тяжелобрюхо курсировали голуби между церковной крышей и нашей. Я думал об отце, о Вале, о школе, даже о попах — не припрятан ли у них где-нибудь телевизор и не служит ли ему крест антенной…

Телефон заработал вдруг, и голос Мёбиуса ответил:

— Дома никого нет!

— Как нет! — заорал я и бросился в коридор, сообразив, что мать с отцом, уходя, переключили тумблер, а я, балбес, сгоряча забыл про него. — Да-да, слушаю!

— Эп, ты?

— Я!

— Спятил? Форум горит! Анкет куча! Комиссия наизнанку выворачивается, а председателю — хоть бы хны! Жрет и робота врать учит! Ну, Эп!..

Я нервно рассмеялся.

— Выхожу, Забор!.. Ну, стало быть, надо! Очень!.. Не школой единой жив человек!.. Да успеем, не кипятись!.. Что-то ты, Заборчик, стал расшатываться!.. Ладно, выхожу.

Я вдруг устал и, опустив трубку, некоторое время держался за телефон. Тревога исподтишка начала заводить во мне свою холодную пружину… А может быть, Валя еще не сделала того, о чем хотела сказать?. Даже наверняка не сделала! Если встречи не предвидится зачем торопиться? А вот к моменту моего выхода в эфир все уже будет решено! Чуть успокоенный, я домыл посуду, оделся и вспомнил о дядьках Три-Ко. Чем им тут помочь?.. Хоть стоп — есть идея! Я живо подключил к магу «out» микрофон и, стирая запись «дома никого нет», трижды продиктовал «у нас в восемь, как всегда». Вот теперь, начальнички, звоните!

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ