Милый яд

Не сомневаюсь, что Шарлотта чувствовала себя дерьмово, когда я чуть не вышвырнул ее вон – особенно после того, как она четыре часа помогала мне наводить в доме порядок. Потом у нее заурчало в животе, и я вспомнил, что, наверное, мне бы стоило ее накормить. Но чем больше времени мы проводили вместе, тем труднее мне было… ну, не знаю, держать себя в руках.

Когда я захотел войти в дом, Терри остановил меня, положив руку мне на грудь.

– Тейт, поговори со мной.

Я убрал его руку со своей груди и бросился вверх по лестнице, чувствуя себя гребаным ребенком. Он пошел за мной. И чего я убегаю? Он же не мог меня наказать – черт подери, это мой дом вообще-то.

– Что происходит? Эту комнату вылизали дочиста.

– Да, ну, ты же сказал, что это давно стоило сделать.

– Могу я хотя бы переночевать тут? Приносить ничего не буду. Буду рад просто поспать в настоящей кровати.

Его слова задели меня.

– Нет. Это кровать Келлана.

Он вошел за мной в мою комнату.

– Я горжусь тобой.

– Мне плевать.

– Знаешь, я встречался со взрослыми женщинами, и с молоденькими, и, честно тебе признаюсь, ничто так не бодрит, как молодая, привлекательная, веселая…

Оказавшись у дверей, ведущих в спальню, я в ярости резко повернулся к Терри. Отрешенно глядя, я швырнул его к стене, и он с такой силой влетел в нее, что висевшая картина упала на пол, и рама треснула.

– Ты не ведаешь, что несешь. Я не хочу, чтобы ты говорил о ней, думал о ней или вообще как-то ее упоминал. Ты меня понял?

Он уставился на меня во все глаза.

Я ответил тем же.

Я не из тех, кто применяет физическую силу, чтобы донести свою точку зрения. Но объяснить иначе не мог, поскольку не хотел, чтобы мой мерзавец-папаша крутился вокруг Шарлотты.

– Я ни на что и не намекаю. Просто пытаюсь заставить тебя чувствовать себя лучше.

– Ты мог бы заставить меня чувствовать себя лучше, позаботившись о своем собственном ребенке.

Он оскалился.

– Долго ты еще будешь меня этим попрекать?

– Пока не перестанешь обвинять меня в том, что произошло, – прорычал я в ответ.

– Я был пьян в ту ночь!

– Ты пьян каждую ночь.

– Нет, с тех пор, как переехал сюда. Черт, сынок, я трезв уже несколько дней. Ты даже не заметил. Я переехал, чтобы помочь.

– Ты можешь помочь, умерев, – как только слова сорвались с моих губ, у меня запищал пейджер. Я вытащил его из кармана и нахмурился. – Мне нужно принять роды, – спускаясь по лестнице, я показал на треснувшую рамку. – Убери это дерьмо.

Для меня всегда было так.

Жизнь переплеталась со смертью.

В ту ночь, когда умер Келлан, я принимал тройню. Мать, которая пыталась забеременеть в течение двух десятилетий, слушала, как я жалуюсь и размышляю о моем брате во время ее еженедельных осмотров под ритм тройного сердцебиения.

Она решила назвать одного из своих сыновей Келланом.

Вернувшись домой той ночью, я хотел рассказать об этом брату. Что теперь у него есть наследие, что кого-то назвали в его честь. И да, мир жесток и испорчен, но есть причины продолжать жить.

Мне так и не представился этот шанс.

Глава двадцать седьмая

= Шарлотта =

Прошлое – это охотник, и оно никогда не прекращает преследование.

Я перечитываю одну и ту же строчку в десятый раз, не в силах переварить ее. Мои мысли витали в другом месте. В спальне Келлана: если точнее, где я сидела между ног Тейта. Я крепче сжала маркер, провела кончиком по зубам и прикусила колпачок.

– Шарлотта, – Рейган выглянула из своего кабинета. – Мне нужно, чтобы ты вызвала курьера.

Я бросила рукопись в кучу макулатуры и схватила блокнот с ручкой. Отвлекающий маневр. Этого-то мне и не хватало.

– Адрес?

Она прислонилась к дверному косяку, положив одну руку на живот, а в другой держа толстый конверт кремового цвета. Необычный, запечатанный воском и с лазерным принтом.

– Клиника доктора Маркетти, – сказала она, совершенно не обращая внимания на мое душевное состояние. – Все написано на конверте.

Не успев встать, чтобы забрать конверт, я застыла, и ручка зависла над желтым стикером.

– К какому времени доставить?

– Как можно скорее. Это приглашение на гендерную вечеринку в следующие выходные.

Остальные приглашения были разосланы три недели назад.

Учитывая, что я никогда не пыталась и не хотела иметь ребенка, то не знала, когда родители обычно узнают пол ребенка, но в семь месяцев, кажется, поздновато.

Однако, учитывая позднюю беременность Рейган и ее многочисленные выкидыши, я не могла винить начальницу за то, что она хотела переждать возможные осложнения, а потом уже делала важные заявления.

Я открыла рот, чтобы заговорить, но она остановила меня поднятой ладонью. Рейган схватила со стола телефон и направила его на меня.

– И, пока ты не набросилась на меня с обвинениями, хочу сказать, что прекрасно понимаю, какая это безвкусица. Но я так долго ждала ребенка, и, проклятье, хочу всю эту чертовщину.

Мои губы изогнулись в улыбке.

– Не осуждаю. Я с нетерпением жду вечеринки, – я сняла колпачок с ручки. – Что написать в записке для получателя?