Милый яд

– Когда мне было тринадцать, почти четырнадцать, я нашла в комнате сестры пачку сигарет. Была ночь. Мои родители спали. Сестры не было дома. Она поступила в Нью-Йоркский университет и была на вечеринке за пределами кампуса. Она получала полную стипендию, точно так же, как я в Сент-Поле и в колледже. Лия была великолепна, забавна и безумно умна. Шикарное бинго. Ее бойфренд Фил рвал и метал каждый раз, когда кто-то хотя бы заговаривал с ней. Он заговорил о браке через три месяца после того, как они начали встречаться. В любом случае, она была удивительной – нет, она по-прежнему удивительная, – и я ужасно хотела быть похожей на нее. Поэтому… – я сделала глубокий вдох, крепко зажмурившись. Не знаю, почему, но каждый раз я говорила об этом как будто впервые. Прошло более восьми лет.

– Ты зажгла сигарету, – прошептал Тейт. Он никак не отреагировал, и это была, пожалуй, лучшая реакция, которую он мог мне дать.

Я чувствовала его пристальный взгляд на своей макушке. Клянусь, у меня волосы зашевелились, когда его взгляд переместился с моей макушки на мое лицо. Я не знала почему, но его взгляд, устремленный на меня, вселял уверенность. Как одеяло.

– Да, – я покачала правой ногой взад-вперед, думая: «Лия, Лия, Лия». – Честно говоря, курение оказалось отвратительным занятием. Я много кашляла и потушила сигарету после трех затяжек. По крайней мере, я так думала. Я выбросила сигарету в мусорное ведро, как закончила. И не подозревала, что в ту ночь Лия наконец-то сделала уборку, чего от нее неделями добивалась мама. Она выбросила все легковоспламеняющееся в мусорное ведро, Тейт. Сухой лак для ногтей. Полупустые флаконы с дезинфицирующим средством для рук. Средство для снятия лака с ногтей. Лучше бы я выбросила эту недотушенную сигарету в ведро с бензином.

Тейт глубоко вздохнул, но ничего не сказал. Я видела, как он наблюдал за моей дергающейся ногой. Я не могла заставить себя остановиться. Он сел передо мной, хотя нам еще нужно было убрать шесть книг.

– Я вернулась в свою комнату и заснула. Следующее, что помню: я кашляла и проснулась в неожиданно жаркой для декабря комнате. Я огляделась: щель под дверью моей спальни светилась оранжевым. С другой стороны полз дым. Было невыносимо жарко. Я не могла дышать. Комната мамы и папы была дальше по коридору, так что, если я чувствовала, что сгораю заживо, они были… – я втянула в себя воздух. Мой взгляд по-прежнему был прикован к ботильонам. Я не могла встретиться с ним взглядом.

Удивительно, но я не заплакала.

Меня столько раз заставляли рассказывать о том, что произошло той ночью, – полиция, страховая компания, пожарные, родственники, любопытные соседи, – что я научилась рассказывать историю так, как будто меня там даже не было. Как будто это была сказка братьев Гримм.

Но с Тейтом все было по-другому. Я чувствовала себя обнаженной. Я боялась того, что он подумает обо мне, когда я закончу. И без того плохо, что я взяла на себя обязательство скрывать от него прочее. Поцелуй, который я разделила с Келланом. Мысли о самоубийстве, которые, как я знала, одолевали его брата.

Вот жизненный урок, который я никак не хотела выучить. Наши секреты – это не что иное, как цепочка воспоминаний, которые мы хотим забыть.

Тейт положил руку мне на плечо.

– Ты не обязана продолжать.

Я сжала его руку в своей. Она было теплой, грубой, мозолистой. Идеальная мужская ладонь.

– А как насчет детей?

Тейт потер бровь.

– У нас есть хорошие медсестры и еще несколько врачей, которые могут принять их, если я сойду с ума.

Я сделала глубокий вдох. Мне нужно закончить эту историю. Ради него.

Ради себя.

– Лия вернулась за несколько минут до того, как приехали пожарные и полиция. Думаю, в каком-то смысле я осознала, что пожар произошел по моей вине, как только проснулась. Когда я рывком открыла дверь, ручка была такой горячей, что оставила отпечаток на моей ладони. Я увидела только огонь на другом конце коридора и поняла, что родителей больше нет. Может, у меня разыгралось воображение, или, может, я добавила это в свою память задним числом, но клянусь, что почувствовала запах сырого, подгоревшего мяса. Знаешь, как в магазине барбекю. Запах содранной, обожженной кожи и подожженных волос.

Тейт закрыл глаза и жестко поджал губы.

– Чарли.

Мои пальцы сжались в кулаки. Закрывая глаза, я все еще чувствовала жар.

– Потом я услышала голос Лии. Она звала меня. Не маму или папу. Меня. Она стояла в конце коридора, рядом с лестницей. Наверное, она вошла в дом и хотела посмотреть, кого еще можно спасти. Она сказала, что видит сквозь пламя, потому что в ее конце коридора меньше дыма, и я могу пробежать по нему, – мой голос впервые сорвался. – Я была так напугана.

Тейт уронил голову на руки, положив локти на колени.