Миметика глупости

Мы все верим в один миф (независимо от того, являемся ли мы атеистами или поклоняемся одному из многочисленных «верховных» существ) — в миф о месте и роли человека в природе. Прошло уже почти полтора века с момента опубликования «Происхождения видов», но к действительному пониманию значения естественного отбора мы подошли только недавно, когда стали выкристаллизовываться идеи универсального дарвинизма и появились эволюционный экономикс, эволюционная психология, эволюционная эпистемология, эволюционная медицина, эволюционная компьютерная наука и т.д.

Несмотря на то, что многие изучали биологию и, следовательно, дарвинизм в школе, а некоторые и в высших учебных заведениях, большинство людей разделяют одно и то же заблуждение, к дарвинизму никакого отношения не имеющее, а именно: человек — венец творения. В целом это выглядит так: эволюция была, но когда-то давно, сейчас она полностью прекратилась. А прекратилась она, потому что её цель уже достигнута, человек создан. Интересно, что атеисты не замечают при этом, что они впадают в грех креацианизма ибо, если принять шесть дней творения за метафору, то можно предположить, что божий день длится n-миллионов лет, а как был создан человек — мануально господом или эволюцией — суть незначительные детали. Если Вы разделяете взгляды Дарвина, то должны необходимым образом свыкнуться с мыслью, что человек появился совершенно случайно. Если бы не удачные попадания метеоритов в земной шар, то по нему до сих пор гуляли бы динозавры, которые были гораздо лучше приспособлены к жизни, нежели мы, или другие животные, жившие до динозавров, которые были ещё лучше приспособлены к условиям окружающей среды.

В своей книге «Опасная идея Дарвина» Даниэл Деннет сравнивает эволюцию посредством естественного отбора с универсальным растворителем, разъедающим все, к чему он прикасается (Daniel C. Dennett. Darwin's dangerous idea. Penguin Books, London, 1995). Особенно тонко это чувствуют фундаменталисты всех религий, ибо современный дарвинизм уничтожает самый важных для них концепт — душу. Поэтому так называемые «умеренные» верующие лукавят, пытаясь совместить религию и дарвинизм, это невозможно в принципе. Во-первых, по уже указанной причине — человек не является венцом творения. Во-вторых, существует и ещё одно заблуждение касательно естественного отбора. Оно состоит в том, что люди думают, будто мы обладаем генами именно для того, чтобы вид успешнее мог выживать, или для того, чтобы мы могли успешнее репродуцировать себя.  То есть, предполагается, что гены делают что-то для вида, или что они делают что-то для нас как индивидов. В любом случае общая идея состоит в том, что гены служат нашим целям.

Интеллектуальная мина, заложенная Ричардом Докинзом (Richard Dawkins, The selfish gene. 1976. New ed., 1989. New York: Oxford University Press), так до сих пор и не взорвалась, несмотря на то, что прошло более 40 лет со дня опубликования «Эгоистичного гена». Уже тогда Докинз показал, что факты свидетельствуют как раз об обратном: мы созданы для того, чтобы служить интересам генов, и ни как иначе.

Мы должны были уже давно изменить наше базисное биологическое представление, развернуть его на 180 градусов — гены нужны для того, чтобы мы могли делать копии самих себя — отнюдь, мы нужны для того, чтобы гены могли себя копировать!  Первичны гены, мы (как люди), только вторичны. Причина того, что мы вообще существуем, заключается в том, что производство нас когда-то лежало в сфере интересов генов.

Рассмотрим подробнее комичную идею о том, что гены нужны для того, чтобы мы могли создавать копии самих себя. Это гены делают свои копии, отнюдь не мы. Как Вы гарантированно знаете (к большому сожалению многих), наше сознание отнюдь не воспроизводится в наших детях, как бы мы не старались. То есть таким способом увековечиться нам не дано. Более того, мы передаём детям только половину своего генетического материала. Через пять поколений от нашего генетического наследия остаётся только одна тридцать вторая часть и её зачастую даже внешне, фенотипически, распознать уже невозможно.

Докинз пишет: «...мы построены как генетические машины, предназначенные для того, чтобы передавать наши гены дальше. Но эта часть нас может исчезнуть уже в третьем поколении. Ваш ребёнок, даже ваш внук, возможно, ещё будут походить на вас... Но с каждым поколением наш генетический вклад ополовинивается. Не требуется много времени, чтобы он достиг совсем ничтожных пропорций. Наши гены могут быть бессмертны, но их сочетание, коллекция генов, которая и определяет любого из нас, рассыпается полностью. Елизавета II является прямым потомком Вильгельма Завоевателя. Однако весьма маловероятно, что она сохранила хотя бы один из его генов. Мы не должны искать бессмертия в репродуцировании» (Richard Dawkins, The Selfish Gene 1976, р.199).