Мимик должен умереть!

– Потому что они схватились бы за оружие, чтобы проучить новичка, который увел у них девушку, – почти закричала Даша, – и получили бы твои страшные урановые пули в свои тупые головы. И эти смерти были бы на моей совести. Они защищали и оберегали меня три года, а я привела к ним убийцу? Так выглядит благодарность?

– Могли бы и договориться, – неуверенно сказал я, обдумывая ситуацию с этой точки зрения.

– Нет, – в голосе девушки сквозила уверенность в своих словах, – я видела, как вчера стоял на коленях Гора! И ты собирался его убить… Я знаю, что вы бы не договорились!

– Ну допустим, – кивнул я, – все равно они мертвы. И умерли тяжело. Но есть нюанс. Если бы действовали по моему плану, я бы всякую херню про тебя почти месяц не думал.

– Лучше, чтобы я всю оставшуюся жизнь думала, что отблагодарила за добро смертью? – спросила девушка со слезами на глазах.

– Давай завяжем с прошлым! Что было, то было, – я взял Дашу за руку.

– Меня заставляют страдать два вопроса, – всхлипнула она.

– Ну… – хотел я её остановить, но потом подумал, что она себя будет терзать бесконечно. Не отпустит. Какие у неё вопросы я примерно догадывался.

– Задавай по очереди, – спокойно попросил я.

– Ты, правда, меня продал? – у неё задрожали губы. – За эту квартиру.

Вот что отвечать на этот вопрос? Лучше всего, конечно, соврать, что такого не было. Потом всю жизнь про это помнить и скрывать следы, чтобы кто-нибудь из тех, кому разболтал Профессор, не донес Даше подробностей. Это он Горе сказал, что они меня «прогнули», но другим людям мог передать полную версию разговора. Я в баре предмет сделки не озвучивал и свои обязательства вслух не произносил. Тем не менее сейчас Даша показала мне, что про какую-то часть сделки знает…

Я выбираю – сказать правду. Если она психанет, то так тому и быть. Как-нибудь верну её потом обратно.

– Правда, – я кивнул, – Стас опоздал с предупреждением. Да еще его оборвали на полуслове, и я не услышал, кто именно ко мне идет. Думал, враги. Я тогда воевал с черными штурмовиками и не ждал нападения с тыла.

Даша внимательно слушала, даже дышать перестала.

– Я сделал бомбу, билет в один конец для нас всех четверых. Никто бы не выжил. Предложил договариваться, чтобы отложить наши разборки на потом. Сделка для них была поганая: я проговорил условия так, чтобы каждый понял свое. Они расценили так, что я тебя продал. А я лишь обещал с тобой поговорить, но не гарантировал твое согласие.

– Ты хотел потом пересмотреть сделку? – с надеждой в голосе спросила Даша.

– Я хотел использовать её как повод для ссоры и очередных переговоров, – честно ответил я, – но получилось по-другому.

– Как? – девушка очень переживала.

– Когда я сказал им, что забираю всё: тебя, эти апартаменты, их имущество и свою винтовку, Витя выстрелил в упор мне в лицо. После этого я их убил плазменным ножом.

– Выстрелил в лицо? Тебя из-за меня могли убить? – Даша, как обычно, поняла все по-своему. – А как ты выжил?

Она положила мне руки на скулы и повертела лицо, тщательно его рассматривая.

– Броня станнума спасла…

Она прижалась и зарыдала. Громко и навзрыд.

– Да харэ! Ну что ты? Хватит. Ты не обижаешься?

– В тебя стреляли-и-и-и… – выла Даша на плече.

Пришлось подождать, пока девушка успокоится. А потом Даша спросила:

– У тебя «StannumHeavy Armor»?

– А ты что-то про неё знаешь? – заинтересовался я.

– Не скажу, – заупрямилась она, а потом добавила:

– Потом скажу, через три недели.

– Какой был твой второй вопрос?

– У тебя есть отношения с Занозой и Училкой? – спросила она почти безразлично.

– Ну были, – кивнул я, – но теперь у меня есть ты.

– Тогда ладно! – покладисто ответила она. – Давай месяц только со мной, а? Хотя бы три недели?

– А почему только три недели? – улыбнулся я. – Давай всю жизнь!

– Не получится, – ответила она грустно.

– Это еще почему? – я напрягся от её ответа. – Я – собственник. Ты только со мной будешь.

– Я-то да! – она посмотрела на меня преданными глазами. – Ты не думай ни о чем. Как оказалось, ты – аристократ. А ваши нравы…

– Ты о чем? – не понял я.

– Ну у вас даже модно быть молочными братьями, – начала свои разъяснения эта новоиспеченная специалистка по аристократам, — это когда разные мужчины – любовники одной замужней дамы. Ну или девушки. Вы же ни одной юбки не пропускаете.

– Это поклеп! – запротестовал я. – Не знаю ни нравов, ни любовниц, ни аристократов. О том, что я баронет, мне уже тут сказали. Я совсем ничего не помню.

– Три недели, – она посмотрела на меня покрасневшими после слез глазами, – всего три недели. Отдай их мне…

Её ротик так призывно приоткрылся. Пришлось дать… прямо сейчас. И понеслось. Дела делать я не пошел. И на следующий день тоже.

А на третье утро пришел Стас.

– Там твои подрались. Дюбель их на гауптвахту отправил под конвоем. А там крысы, клопы и вши. Иди забирай!

Я сразу подумал, что Веник с кем-то подрался, не дай бог с Котом Василием, у того только-только нервно-паралитический газ с эффектом судорог начал получаться, не хватало еще, чтобы он сбежал из «научки».