Мимолетности, или Подумаешь, бином Ньютона!

– Анита, ты мне не нравишься. Я многое могу взять на себя, но я не готова просто заменить тебя во всем, может, лучше продать журнал, пока не поздно? Пока он еще котируется? Переживем кризис, тогда можно придумать что-то свежее, хотя и во время кризиса свежие идеи могут заинтересовать многих…

– Нет, невозможно! Я столько сил потратила, налаживая связи, и вышла на самый высокий уровень, со мной считаются, у меня имя… Второй раз мне не потянуть. Меня будут считать «сбитым летчиком», ты же знаешь нашу тусовку.

– Господи, как я это ненавижу!

– Фаина, ты меня не бросишь?

– Анита, ты что, так влюблена, да?

– При чем тут это? – ахнула она.

– А при том, что еще недавно, в Риме, ты говорила совершенно иначе.

– Да? Может быть… – задумчиво произнесла она. – Мне сорок пять, я лучшие годы ухлопала на свое становление, на журнал, проморгала мужа, проморгала сына… А теперь, когда, казалось бы, добилась всего, чего хотела, все мои мысли занимает этот немолодой мужик…

– Обалдеть! Я всегда считала, что ты слишком рассудочная и рациональная… Но постой, ведь Дмитрия Сергеевича ты встретила недавно, а номер с Мыловой…

– Я подписала его в день прилета. То есть через три дня после знакомства, – засмеялась Анита. – Ладно, если кто-то меня спросит, как я могла до такого опуститься, я скажу, что это просто эпатаж. Пусть все увидят ее низкопробную безвкусицу. Уверяю тебя, Фаинчик, это будет бомба – среди изысканной красоты этот непристойный китч. Да все ее недостатки еще ярче высветятся. А тусовка воспримет это как прикол! – внезапно воодушевилась Анита.

– Ну ты даешь! Теперь я вижу прежнюю Аниту. Может, ты и права! Но только если это будет единичный случай, а не правило.

– А ты на что?

Мне осталось только рассмеяться.

Домой добралась поздно. И столкнулась у лифта с Марией Ипполитовной.

– Добрый вечер! – обрадовалась я.

– Фаиночка, вы с работы? В такое время? Вы совсем бледненькая.

– Очень тяжелый день был.

– Пойдемте ко мне. Угощу вас чаем с удивительными конфетами. Посидите полчасика, расслабитесь, отвлечетесь и скорее уснете.

– Спасибо, я с радостью, а то дома начну все прокручивать в башке и не усну.

В ее квартире я как-то сразу почувствовала облегчение. Чай и конфеты и вправду оказались чудесными.

– Ну вот, – она вдруг погладила меня по голове. – Уже другой вид. А хотите посмотреть на моих мальчиков?

– Каких мальчиков? – не сообразила я.

– Сыновей. Какие ж у меня могут быть еще мальчики?

– Ах да, простите. Конечно, хочу. Она принесла альбом.

– Вот, это старший, Леонид, какой красавец, правда?

В самом деле, с фотографии на меня смотрел очень красивый, совершенно седой мужчина лет пятидесяти.

– Да уж!

– Он живет в Германии, в Кельне, и у него кошмарно ревнивая жена Грета.

– А чем он занимается?

– Он врач, детский хирург.

– О!

– Он нелегко пробивался, но теперь у него большое имя в Европе. А вот это Миша, средний, он живет в Канаде, художник-мультипликатор, однажды получил Оскара. А это его сыновья, Дэн и Кен.

– Тоже красивый мужчина.

– А вот это мой младший, Степан. Красотой не блещет, но ведь для мужчины это не важно, правда?

Она протянула мне снимок, и я чуть не вскрикнула. Это был тот самый небритый мужик, что перенес меня через лужу.

– Интересное лицо. А он всегда небритый?

– Да нет, просто не любит бриться, а сейчас мода позволяет, знаете, трехдневная щетина… Я этого терпеть не могу, я уж сказала ему, лучше бы ты бороду носил, а бороду он не хочет.

Я огорчилась. Как будто потеряла его навсегда. Но я ведь и не находила его. Тогда почему защемило сердце?

– Мария Ипполитовна, в день нашего знакомства вы хотели рассказать какую-то забавную историю, связанную с этим вашим сыном, это ведь он женат на итальянской графине?

– Забавную историю? Ах да, конечно! – улыбнулась пожилая дама. – Дело в том, что когда Степа женился на Эрне, они поселились на Сицилии, там у Эрны большой дом и усадьба, Степу взяли преподавать в тамошний университет. То есть все как будто устроилось хорошо, и род Эрны – старый сицилийский род, очень почитаемый, но Степу там как-то не приняли. Чужак. Ему на это было в общем-то наплевать, никто его не трогает – и ладно. И вот у них случился какой-то праздник. Они с Эрной пошли на этот праздник, и там было много тиров, а Степа замечательно стреляет, был даже чемпионом России по стендовой стрельбе. И он выиграл на этом празднике ну все, что только возможно. Победил во всех тирах. Получил кучу каких-то призов, которые раздал там же на празднике. Порадовался, посмеялся и пошел домой. И вдруг на следующий день он утром идет на работу, и все с ним здороваются, притом очень и очень почтительно. Все, кто раньше его не замечал, приветствуют его радостными улыбками. Он стал местной знаменитостью. Его признали за своего. Здорово стреляет, значит, настоящий сицилиец.

– Да, действительно забавно.

– А почему вы так смотрите, он вам понравился?

– Интересное лицо. К тому же я, кажется, видела его здесь…

– Возможно, он на днях был проездом в Москве.

– А чем он занимается?

– Он ученый, биолог.

– Совсем не похож на ученого.