Мимолетности, или Подумаешь, бином Ньютона!

– Только вы идите говорить к себе, не надо в моем присутствии. И имейте в виду, если ничего не выйдет, я не расстроюсь. Вернее, не слишком расстроюсь, по крайней мере обещаю не помереть от расстройства.

Я не стала спорить и побежала к себе, мне тоже не терпелось поделиться с Анитой. Она крайне удивилась моему звонку и даже слегка испугалась. Я звонила ей по выходным только в крайнем случае.

– Фаинчик? Что случилось?

– Анита, прости, но это срочно. Я придумала новую колонку…

Я все ей рассказала. И прочла текст, написанный Марией Ипполитовной.

– Ты можешь прислать мне это по мылу? Хотя нет, привези просто завтра в редакцию. Я приеду на полчаса раньше, ты тоже, обсудим. По-моему, мысль хорошая. Во всяком случае свежая. Ну и я еще подумаю, что тут можно убавить-прибавить.

«Убавить-прибавить» – любимое выражение Аниты, но употребляет его она, только если настроена позитивно.

Я позвонила в дверь соседки.

– Ну что? – она моментально открыла мне, как будто дежурила у двери.

Я передала ей разговор с Анитой.

– Неужели получится?

– Уверена.

– Вот так, легко и просто?

– Да, такое случается иногда в жизни.

– Фаина, если получится, я закачу вам феерический ужин!

– Да уж, я надеюсь, – засмеялась я. – Должна же я попробовать ваши знаменитые пирожные. А то все только слышу!

– Непременно, непременно, дружочек. А скажите, как часто надо писать эти колонки?

– Раз в месяц.

– О! Это не страшно. Фаина, я в восторге!

Пробежав глазами текст, Анита широко улыбнулась.

– Фаинчик, ты гений!

– Это не я писала.

– Но идея-то твоя, и она поистине гениальна. Сейчас, когда гламур в прежнем понимании приказал долго жить, это именно то, что надо!

– Но ведь придется какую-то колонку убрать.

– Я бы с восторгом пожертвовала своей, но я главный редактор…

– Я бы убрала медицинскую. Ей у нас не место.

– Ты всегда была против нее, но…

– Анита, я считаю, это несерьезно. Медицина в нашем журнале, а тем более в кризис.

– При чем тут кризис?

– При том, что все советы нашего доктора уж больно дорого стоят.

Анита задумчиво смотрела на меня.

– Пожалуй, ты права…

Сказать по правде, я терпеть не могла доктора, который вел колонку в нашем журнале. На редкость противный и самовлюбленный тип. К тому же уверенный в своей мужской неотразимости. Я как-то попросила у него совета, у меня болело горло. И он почему-то испугался… А потом посоветовал неимоверно дорогое лекарство фирмы, которую представляет. Нет уж, спасибо, я обошлась добрым старым фалиминтом. Но ему с тех пор не верю.

– Знаешь, я подумала, пожалуй, мы можем оставить доктора и впендюрить новую колонку. Конечно, Валерик душу из нас вынет, но ничего, не впервой.

– Тебе виднее.

Анита не любит портить отношения с влиятельными людьми, а за этим чертовым эскулапом стояли весьма важные персоны.

– Не расстраивайся, Фаинчик, я за эту старушку буду стоять насмерть.

– Ну и отлично!

Из Рима вернулись тетя Соня с дядей Юликом, посвежевшие, отдохнувшие.

– Ах, деточка, Карлотта все еще сердится на тебя, – доложила тетя Соня, когда я пришла к ним на ужин. – Виталик посмеивается только, а она не на шутку взъярилась, даже странно. Наверное, у нее был какой-то свой интерес в этом браке.

– Господи, какой? Кто я такая? Что у меня есть?

– Тем не менее… Мне так показалось.

– Мне, кстати, тоже, – заметил обычно очень молчаливый дядя Юлик.

– А с папой ты это обсуждала? – поинтересовалась я.

– Как-то не получилось.

– Почему это меня никто не спрашивает? – вдруг подал голос Федя.

– Что? – уставились на него родители.

– Вы все дурные, что ли? Я как этого Серджио увидал, сразу просек. Он же голубой!

– Что за чушь! – вспыхнула я. – Ничего он не голубой, я знаю!

– Нет, голубой, но, как говорится, двустволка!

– Федя! – всплеснула руками тетя Соня.

– Ладно, бисексуал. Или даже просто латентный гомик, и его тетушка решила, что брак с Фаиной пресечет все толки. А не вышло, вот она и злится.

– Не может быть, чтобы папа это знал…

– Ах боже мой, Виталик такими вещами совершенно не интересуется, – воскликнула тетя Соня. – Он мог и не понять, а Карлотта молчала…

Я глубоко задумалась.

– Что ты сидишь, как идиотка? – набросился на меня Федька. – Скажи спасибо Аните, что она вытащила тебя из этой хрени, зачем тебе муж пидор?

– Федор! – постучала по столу тетя Соня.

– А может, ты и прав… Я вспоминаю какие-то мелочи… Какой-то нездоровый интерес к шмоткам…

– В наше время это не признак. А я видел, как у него загорелись глаза, когда мы были в кабаре и там выступал невероятный красавец-мулат. Точно так же, как у Карлотты и у мамы.

– Что ты несешь! – возмутилась тетя Соня.

– Правду!

– Ах боже мой, если все так, то это счастье!

– Что счастье? – в один голос спросили отец и сын.

– Что Фаинка его послала в задницу!

– Сонечка, точнее не скажешь! – нежно засмеялся дядя Юлик.

– Ой, я ничего такого не имела в виду! – покраснела тетя Соня. – Да ну вас! Короче, спасибо Аните!

Не Аните, а Цицерону, подумала я про себя.