Минас (СИ)

Сержант Илинго, похоже, заделался штатным куратором помывки душевой. И это было очень любезно с его стороны, потому что часть уборки пришлось делать в процессе посещения оной душевой Маркусом с компанией, и вот тут Минас всерьёз забеспокоился. Но Илинго никуда не ушёл, продолжая комментировать действия Минаса к дружному веселью остальных кадетов. А Минас задумался, почему в процессе мытья тюремного сортира он не применил этот же трюк, а выслушивал Рослого и парней из соседней камеры? Поразмыслив, мальчик пришёл к выводу, что такие штуки можно проворачивать только на относительно безопасной территории, тогда как не слушать соседей по камере он просто не решился. Понимание, что присутствие Илинго и всего илиманского выводка он подспудно классифицирует как «безопасную ситуацию», заставило Минаса тихонько рассмеяться. Сержант тут же подтвердил нелепость такой идеи, с рычанием ухватив его за шиворот. Текста сержантского рыка Минас, естественно, не разобрал.

- Да, сэр, – наугад ответил он, и видя, что пауза затягивается, продолжил: – Разрешите продолжать уборку, сэр?

Когда на вахте, прочитав параграфы с десятого по шестнадцатый, Минас попросил разрешения не продолжать дальше, а читать эту же часть повторно, поскольку запоминать такие объёмы текста с первого прочтения он не умеет, Илинго залепил ему оплеуху. Минас молча поднялся с пола, и выжидательно уставился на сержантов.

- Продолжай чтение, кадет, – скомандовал Корракс.

- Прошу прощения, сэр, но всё-таки продолжать дальше или можно повторять?

Корракс перехватил руку Илинго и официально отправил второго сержанта патрулировать коридоры.

Ночью Корракс трижды поднимал Минаса, в исподнем выгонял в холл, где требовал отжиматься и рассказывать свежевыученные параграфы.

На следующий день сержанты несколько успокоились, но Минас, отчётливо утомлённый прошедшими сутками, куда хуже мог переносить даже их обычные высказывания. Зато не только игнорировать раздражители, а просто-таки спать на ходу у него получалось мастерски. А именно к Минасу у сержантов как раз постоянно находились вопросы. В результате, у него опять не было ни одного перерыва, да ещё полоса препятствий вместо обеда.

Тренировка с лейтенантом Суллой сошла за отдых, поскольку вводная опять была одна на всю тренировку, стандартные команды типа «к бою» и «стоп» легко угадывались по интонации, а остальное всё можно было смело выкидывать.

Полигон был огромен и его, видимо, раньше не считалось нужным убирать. А значит, отбой сегодня снова был не для Минаса. Спать хотелось до одури.

Когда он одолел едва ли треть пространства, в зале появился Руриск.

- Перерыв в уборке, кадет. Сейчас у тебя будет урок рукопашного боя, совмещённый с воспитательной беседой. Защищайся хорошенько.

Сержант бил его играючи, регулярно отвешивая обидные шлепки пониже спины, или прихватывая и выкручивая уши. Текст воспитательной беседы Минас честно слушал первые несколько минут и усвоил, что игнорировать приказы плохо. Ещё усвоил, что он – сопливый обнаглевший засранец… и на этом месте мальчик снова выключил звук. Вот сейчас на оскорбления он и вправду мог сорваться, а допускать этого ни в коем случае не следовало. Хотя не слушать, когда регулярно вздёргивают за ухо и в это самое ухо орут «опять отвлёкся, а кадет?» оказалось довольно трудно. Трудно молчать, трудно делать вид, что это всё ещё учебный бой, а не болезненное и унизительное наказание. Было себя очень жалко, рисовались драматические картины скорченного тела на полу… И именно на этой мысли Минас прозрел. Руриск не позволял себе и половины того, что походя отвесил Рослому охранник в тюремном блоке. Это не война. Руриск – не настоящий враг. Ничего страшного – по-настоящему страшного – не происходит. Вечные звезды, это даже не плети, которыми грозился Корракс!

Понимание оказалось настолько ясным и утешительным, что следующий рывок за ухо Минас встретил почти благодарной улыбкой. Руриск замер, поперхнувшись воспитательным текстом.

- Да что с тобой такое?

- Мне больно, сэр? – попытался Минас угадать правильный ответ.

Сержант отпустил его.

- Продолжай уборку, кадет.

Некоторое время Минас видел краем глаза, что Руриск стоит у двери и смотрит. И успел ещё раз улыбнутся, понимая, что боль стремительно утихает, и это совсем не тоже самое, что дубинкой по рёбрам. А потом усталость начала сужать поле зрения, и Минас перестал видеть что-либо, кроме непосредственно щётки и куска пола. А потом надо было выгрести грязь из под широкой скамьи и Минас присел, облокотившись на неё…

И проснулся от жёсткого тычка в бок. Ноги затекли, лоб саднило от долгого контакта с ребром скамьи, а прямо пред носом обнаружилась трёхпалая железная ступня.

- Объясни своё поведение, кадет.

- Прошу прощения, Наставник! – Минас вскочил, и тут же чуть не упал обратно. – Этого больше не повторится! Разрешите продолжать уборку?

- Чего не повторится? – уточнил Сахаал.

- Засыпания в наряде, сэр!

- Я спрашиваю о твоём поведении в течении последних двух дней, – в голосе легионера прорезалось рычание. – У тебя есть вразумительное объяснение?