Минас (СИ)

Минас развернулся обратно к своей жертве. Вдох на два счета, выдох на шесть. Это так же трудно, как стоять в тёмном коридоре перед рогатой тварью, которую тогда ещё не звали «досточтимый Зо Сахаал». Из первого разреза покатилась алая капля. Вдох на два счета, выдох на шесть.

Среди прочих навыков выживания в условиях дикой природы вопрос свежевания и разделки добычи тоже обсуждался в теории и отрабатывался на практике. Но задача сохранить «дичь» живой там не стояла. Судя по уже виденному примеру, отсутствие кожи летальным не является. Значит, глубже не надо. Вдох на два счета, выдох на шесть. Интересно, а как чтимые легионеры выбирают, как резать? Для смертного мальчика–то всё очень просто: от какой мысли больше всего передёргивает, так и надо делать. Своим собственным ужасом легко измерить будущий чужой. Вдох на два счета, выдох на шесть. Но легионерам-то соизмерять не с чем, правда?

Взятый Маркусом человек начал орать: заунывно, на одной ноте. А сам Маркус пьяно захихикал. Минас на секунду обернулся, не понимая. Маркус и шатался, как пьяный, и кровищи на нем было столько, что человек должен был уже умереть десять раз. Не стоило оборачиваться. Вдох на два счета, выдох на шесть. Легионеров в коридоре уже нет, они своё дело закончили. Только наставник стоит неподвижно, и его лицо по-прежнему скрыто. Вдох на два счета, выдох на шесть. Минас отступил от стены и обернулся к Наставнику. Это так же трудно, как достойно попрощаться и уйти после первого свидания с семьёй.

- Я не знаю, при каком объёме поверхностных повреждений они окажутся летальными. Если выживание этого человека обязательно, то я бы уже остановился, – в голосе по-прежнему нет интонаций. Вдох на два счета, выдох на шесть.

На несколько секунд повисла пауза, а потом легионер снял лицевой щиток.

- До предела его выносливости ещё далеко. Но с практической точки зрения ещё несколько разрезов не слишком увеличат визуальный эффект. Ты выбрал его из-за формы?

- Это одна из причин.

- Были другие?

- Да.

Сахаал выжидательно приподнял бровь, обозначая, что не считает ответ законченным.

Вдох на два счета, выдох на шесть. Минас твёрдо посмотрел в сплошную черноту глаз Повелителя Ночи.

- У него гематома на полголовы. Я был почти уверен, что он не придёт в сознание.

- Это было важно для тебя?

Вдох на два счета, выдох на шесть.

- Мне так проще. И удобнее, если он не шевелится. Ты сказал: предостеречь от ошибок последующие группы. Задачи причинить максимум страданий не было.

- А если бы была?

Вдох на два счета, выдох на шесть.

- Я выбрал бы другого человека. И действовал бы по-другому.

- У тебя ещё будет шанс доказать это.

- Да, Наставник.

- Маркус, ты закончил?

Маркус был по-настоящему пьян. Болтал, смеялся, слизывал кровь с пальцев. Минас поймал себя на том, что завидует ему. Тут же одёрнул себя, напомнив, что такая распущенность – вообще-то дело дурное. Особенно если вспомнить, чем это самое опьянение вызвано. Только вот Наставник, глядя на Маркуса, улыбался, хотя и снисходительно, но вполне понимающе. А на Минаса не смотрел вовсе. И лишь у последней развилки, убедившись, что в дальнем конце галереи уже отрылась дверь кадетского блока, легионер остановил младшего мальчика.

- Ты решил задачу эффективно, минимальными усилиями и с минимальными для себя потерями. Хорошая работа.

- Спасибо, сэр… – Минас по-настоящему растерялся, а Наставник уже двигался от него по коридору. Оставалось только развернуться и догонять Маркуса.

Корракс мрачно смотрел на приближающихся кадетов. Маркус не иначе пузом по требухе ползал, весь в багровых разводах, даже волосы слиплись коричневыми сосульками. А глаза совсем шальные. Как тебя такого осаживать-то, пиявка ты трюмная, насосавшаяся крови до одури? Опять возомнил себя легионером, личинка?

А мелкий поотстал, да? Почти чистый, совсем белый, и лицо неподвижное, как у покойника. Но дополнительных указаний от капитана не было, значит, как-то справился и остаётся среди кадетов, з-заноза.

- Можно посетить душевую, сэр?

- Нужно!

Спрашивал Минас, но ответил сержант подчёркнуто Маркусу. Тот хмыкнул, всем видом демонстрируя, до какого места ему сейчас мнение сержанта. Но пошёл вслед за мальчишкой. Завтра, парень. Ты поостынешь, а я позабочусь тебе напомнить о дисциплине.

После приснопамятного кадетского бунта Лем заявился в пустой, по причине общей недееспособности, блок и выразил Корраксу сочувствие. И только полюбовавшись на перекошенное лицо сержанта, развил мысль.

- Ты хорошо умеешь натаскивать бойцов, сержант. Лепить рядовых из всякого сброда и взвод – из табуна рядовых. Только рядовых не селят в отдельные каюты и не кормят протеиновой смесью пополам с натуральным мясом. Ты вообще не людей готовишь. Как думаешь, будет капитан рад, если парни действительно хорошенько запомнят твою руку, научатся подчиняться не раздумывая, выучат своё место? Я, правда, сочувствую тебе, сержант.