Миндальный вкус зла

С тремя чашечками, сахарницей и коробкой с печеньем на пёстром подносе вернулся Павел Куренков.

– Вам с сахаром? – спросил он, обращаясь к Мирославе.

– Без.

– О, наш человек, – почему-то обрадовался Паша.

– В таком случае, – проговорила Мирослава доброжелательно, – я очень рассчитываю на вашу помощь.

– Мы всегда рады помочь красивой девушке, – встрял Дима, – а в чём, собственно, дело?

– В Людовике Четверткове.

– А. Мы думали, этим делом полиция занимается.

– Так оно и есть. А меня нанял брат человека, в квартире которого убили вашего друга.

– Ну, это вы преувеличиваете. Мы с Людовиком никогда не были друзьями, просто работали вместе, – сказал Остапенко.

– Это да, – согласился Паша Куренков.

– И тем не менее вы проработали вместе не один год и, вероятно, знаете его лучше других.

– Я, конечно, не уверен в этом, но если есть вопросы, задавайте, – вздохнул Остапенко и взял в руки одну из чашек.

– Как вы считаете, Четвертков был хорошим работником?

Оба парня усмехнулись.

Потом Остапенко ответил:

– Да, Людовик хорошо справлялся со своими обязанностями.

– Что правда, то правда, – согласился Куренков.

– По крайней мере, переложить что-то на нас не пытался. И, если была необходимость, мог и помочь.

– Естественно, сам помощи не предлагал, но в просьбе не отказывал.

– У вас, конечно, бывают корпоративы?

– Куда ж без них, – усмехнулся Остапенко.

– Насколько мне известно, на них люди не слишком контролируют количество выпитого и расслабляются, кто как может…

– Бывает порой, но далеко не со всеми, и уж к Людовику это точно не относится, – ответил Остапенко.

– Значит, Четвертков никому душу не изливал?

– Ни-ни, – усмехнулся Дима.

– И служебных романов у него не было?

– Увы, – улыбнулся Паша.

– Правда, к нему пыталась подкатиться Валечка из финансового отдела… – задумчиво проговорил Дима.

– И что? – насторожилась Мирослава.

– А ничего. Даже когда она под Новый год прижала его к стенке, он вывернулся, как уж, и испарился с вечеринки.

– Почему?

– Кто ж его знает…

– Может, девушка несимпатичная?

– Валя? Ну, что вы! Девчонка классная. Всё при ней.

– Да, – добавил Остапенко, – у многих, глядя на неё, слюнки текут.

– Тогда, наверное, у него была девушка, которую он в тот момент любил?

– Девушка у него тогда точно была. Один раз я даже видел их вместе в кафе. Вероятно, она зачем-то приехала к нему в обеденный перерыв, и они вместе обедали.

– А что за кафе?

– «Огонёк». Здесь недалеко за углом, там практически все наши столуются.

– Вы можете описать девушку?

– Конечно, могу, – пожал Остапенко широченными плечами.

– Буду вам искренне признательна.

– Значит, так, немного полноватая, курносая, через плечо перекинута коса внушительных размеров, цвет русый, натуральный, глаза синие и румяная, точно с мороза вошла.

– Русская красавица?

– Не красавица, но миловидная девушка.

– Вы не заметили, они относились друг к другу с нежностью или были в ссоре?

– При мне они не ссорились, но и особой нежности в их отношениях я не заметил. Было такое ощущение, что они привыкли друг к другу.

– То есть?

– Возможно, вы знаете супружеские пары, которые живут не один год и настолько привыкли друг к другу, что привычка заменяет им любовь.

– Странно…

– Что странно?

– Они ведь не были женаты.

– Ну и что. Иногда люди поддерживают длительные отношения просто потому, что их всё устраивает.

– А сами в это время находятся в поиске своей второй половинки. Как найдут, так ставят точку.

– А Четвертков находился в таком поиске?

– Глядя на него, я бы такого не сказал…

– Вообще-то он сам как-то обронил, что не готов к браку.

– Интересно.

– Так это естественно, сейчас большинство хотят сначала на ноги встать, а потом о создании семьи думать.

– Однако у него всё-таки была девушка, с которой он встречался.

– Ну, так ему было не пятнадцать лет, природа своё требует, – сказал слегка порозовевший Паша, приглядываясь к Мирославе.

– А Людовик не говорил, что девушка его бросила?

– Что она его бросила, не говорил, сказал, что просто расстались.

– Но какое-то время он бы сильно не в духе, – заметил Остапенко.

– А потом?

– А потом повеселел.

– Кажется, у него появилась новая девица…

– Он рассказывал о ней?

– Нет.

– И вы ни разу её не видели?

– Нет. Но она звонила ему. И он сразу уходил в коридор или на лестницу.

– Может быть, звонила не девушка?

– А кто же ещё? – хмыкнул Паша.

– Например, деловые партнёры?

– Ой, скажете тоже, – продолжал веселиться Куренков.

– Да уж, деловых партнёров «лапонькой моей» не называют, – поддержал его Остапенко.

– А вы откуда знаете, как он её называл, если Людовик разговаривал с ней в коридоре или на лестнице? – лукаво улыбнулась Мирослава.

– Ой, ну только не надо так смотреть! Не следили мы за ним, не подслушивали, просто я как-то шёл по коридору из туалета, а он с ней любезничал.

– Четвертков заметил вас?

– Скорее всего, нет. Он стоял лицом к окну и не обернулся.

– Что вы ещё услышали?

– Больше, собственно, ничего. Я ведь не прислушивался.

– Точно?

– Точнее не бывает, – улыбнулся Дима.

– Вы не знаете, этот роман продолжался до гибели Четверткова?

– Мы, конечно, этого не можем знать наверняка, но скорее всего, продолжался.