Минея праздничная

Бысть сло́во Госпо́дне ко Илии́ проро́ку, и рече́ ко Аха́ву: жив Госпо́дь Бог сил, Бог Изра́илев, Ему́же предстою́ днесь пред Ним, а́ще бу́дет в ле́та сия́ роса́ или́ дождь, а́ще не словесы́ уст мои́х. И бысть глаго́л Госпо́день ко Илии́, глаго́ля: иди́ отсю́ду на восто́к и скры́йся в пото́це Хора́фове, при реце́ Иорда́нове, и бу́дет вода́ от пото́ка, и пие́ши ю́, и вра́ном повелю́ пита́ти тя та́мо. И и́де Илия́, и сотвори́ по глаго́лу Госпо́дню, и се́де при пото́це Хора́фове, пред лице́м Иорда́новым, и вра́нове приноша́ху ему́ хле́бы зау́тра и мяса́ к ве́черу, и от пото́ка пия́ше во́ду. И бысть по днех и́зсше пото́к, я́ко не бе дождя́ на зе́млю. И бысть глаго́л Госпо́день ко Илии́, глаго́ля: воста́ни, и иди́ в Саре́ффу Сидо́нскую, и пребу́ди та́мо: се бо запове́дах та́мо жене́ вдови́це препита́ти тя. И, воста́в, и́де в Саре́ффу Сидо́нскую, и прии́де во врата́ гра́да, и се та́мо жена́ вдова́ собира́ше дрова́, и возопи́ Илия́ вслед ея́, и рече́ ей: принеси́ ми у́бо ма́ло воды́ в сосу́де, да пию́. И и́де взя́ти воды́, и возопи́ Илия́ во след ея́, и рече́ ей: приими́ у́бо мне и укру́х хле́ба в руце́ твое́й, и да ям. И рече́ жена́: жив Госпо́дь Бог мой, а́ще есть у мене́ опресно́к, но ра́зве ели́ко горсть муки́ в водоно́се, и ма́ло еле́я во чва́нце. И се аз собира́ю два поле́нца, и вни́ду, и сотворю́ себе́ и ча́дом мои́м, и сне́мы, и у́мрем. И рече́ к ней Илия́: дерза́й, и вни́ди, и не сотвори́ по глаго́лу твоему́, но сотвори́ мне отту́ду опресно́к мал пре́жде, и изнесе́ши ми, себе́ же и ча́дом твои́м сотвори́ши последи́. Я́ко та́ко глаго́лет Госпо́дь Бог Изра́илев: водоно́с муки́ не оскуде́ет, и чва́нец еле́я не ума́лится до дне, до́ндеже даст Госпо́дь дождь на зе́млю. И и́де жена́, и сотвори́ по глаго́лу Илиину́, и даде́ ему́, и ядя́ше той, и та, и ча́да ея́. И от того́ дне водоно́с муки́ не оскуде́, и чва́нец еле́я не ума́лися, по глаго́лу Госпо́дню, и́же глаго́ла руко́ю Илино́ю. И бысть по глаго́лех сих, и разболе́ся сын жены́ госпожи́ до́му, и бе боле́знь его́ крепка́ зело́, до́ндеже не оста́ в нем дух. И рече́ жена́ ко Илии́: что мне и тебе́, челове́че Бо́жий, вшел еси́ ко мне воспомяну́ти грехи́ моя́, и умори́ти сы́на моего́? И рече́ Илия́ к жене́: даждь ми сы́на твоего́. И взят его́ от ло́на ея́, и вознесе́ его́ в го́рницу, в не́йже сам почива́ше, и положи́ его́ на одре́ свое́м. И возопи́ Илия́ ко Го́споду, и рече́: увы́ мне, Го́споди, Свиде́телю вдовы́, у нея́же аз пребыва́ю, Ты озло́бил еси́, е́же умори́ти сы́на ея́. И ду́ну на о́трочища трикра́ты, и призва́ Го́спода, и рече́: Го́споди Бо́же мой, да возврати́тся у́бо душа́ о́трочища сего́ в онь. И бысть та́ко. И возопи́ Илия́, и услы́ша Госпо́дь глас Илии́н, и возврати́ся душа́ о́трочища, и оживе́. И поя́т Илия́ о́трочища, и сведе́ и́ от го́рницы в дом, и даде́ и́ ма́тери его́. И рече́ Илия́ к ней: виждь, я́ко жив есть сын твой. И рече́ жена́ ко Илии́: се разуме́х, я́ко челове́к Бо́жий еси́ ты, и глаго́л Госпо́день во усте́х твои́х и́стинен.

Царств третиих чтение (3 Цар 18:1, 17–41, 44, 42, 45–46; 19:1–16).