Читаем Миниатюрное творчество полностью

Кривые однажды сошли с ума

и стали прямыми,

утратив плавность и резкость,

изгибы и яркость черт.


Теперь по проспектам шагает рисунок.

Художник творит.



Многослойность белого

Нити напряжённого внимания.

Дела, записанные азбукой морзе.

Жужжит машинка,

волною лента.

Лист чист и бел, как снег.


·−−· ··− ··· − −−− − ·−



Новогодняя сказка «В том краю, где…»

В том краю, где небо сине,

В том краю, где ветер дует,

Где зарницы полыхают

По субботам иногда,

Жил мальчишка Себастьяне

В те далёкие года.


Был не очень-то он молод,

Но и старым не назвать —

Лет двенадцати от роду,

А красив – не описать.


Ноги стройны,

Стройно тело

И широкая душа —

Всем хорош открытый парень,

Но в кармане ни гроша.


Выполняет всё с улыбкой,

Рад помочь он всем всегда.

Не боится Себастьяне

Ни заботы, ни труда.


Без родителей он вырос,

И его обычный дом

Не просторен, не уютен —

Лишь коробка под мостом.


И никто сказать не брался,

Что парнишку в жизни ждёт,

Если бы не добрый случай

С ним под этот Новый год.


Засыпать уж он пытался,

Закрываются глаза.

А ему летит подарок

с адресантом – небеса!


Прямо на него свалилась

Дама с грузом на метле.

Слава Богу, не разбилась,

Оказавшись на земле.


От метлы – одни лишь прутья.

И мешок – напополам.

Видит бедный Себастьяне —

Тяжелы её дела.


А старушка причитает:

– Что же делать? Как мне быть?

Я же деток милых наших

Не успею одарить!


Себастьяне догадался,

Что Бефана перед ним.

От неё всегда конфеты

Доставались лишь другим.


Фея их кладёт украдкой

Им в подвешенный носок.

Жизнь мальчишки без подарков —

Он с рождения босой.


Призадумался тут парень,

Как же ей помочь в беде.

Разорвал свою рубашку

Для заплаты на мешке.


Вмиг зашил он ту прореху

И собрал весь ценный груз.

Но Бефане не до смеху:

– Как доставить умудрюсь?


Себастьяне успокоил:

– Я же местный трубочист!

Посидите. Я доставлю.

Дайте мне лишь только лист —


Что, куда, кому и сколько.

Вмиг управлюсь до конца!

И Бефана улыбнулась,

Глядя нежно на мальца.


Получили все подарки

Этой ночью в Новый год.

Всё доставил Себастьяне —

Ничего себе не ждёт.


По пути нашёл он палку —

Получился черенок.

От метлы собрал все прутья.

– Ой, спасибо, мой сынок!


Приняла метлу Бефана. —

Лучше прежней! Красота!

Видит ясно, отличает

Парня труд и доброта.


Наградить его бы надо,

Но конфеты не пойдут.

Дом – вот лучшая награда,

Где все любят его, ждут.


Призадумалась Бефана,

Посмотрела на мальца:

– Где-то видела такие

Точно я черты лица.


Горемычные супруги,

Потерявшие дитя

Много лет назад во вьюге,

Так похожи на тебя.


Дай-ка им тебя доставлю!

Полезай верхом, малец.

Может, и у этой сказки

Будет радостный конец.


Миг спустя замёрзший парень

Постучался громко в дверь.

На часах звенит двенадцать,

И семья цела теперь.

Граница

Граница между чужим и своим

хрупка и тонка.


И имя ей – уважение.



Линия солнца

Весенний снег

недолговечен,

напуган светом,

очерчен край его минутно.

он был – и нет.


Когда линия солнца

достигнет тебя,

что останется?



Абстракт кубическо-обтекаемый

Взять след

и потерять,


найти

его мотив,


рассыпаться на -дцать

частей


и записать

по номерам:

что, кто и где

был, не был,

позабыл.


Чистописания куплет,

потом ещё один.


И вот за тюлем

свет.


Нелепый господин

стучит в твоё окно,

просыпав фраз

зерно.


А я у новых врат

силюсь объять «оно» —


то,

что во мне сидит.

Неопределённость

Сизой примесью будни окрасило,

средь тумана на ощупь идёшь…


Бывают в жизни моменты, которые показывают человеку, кто он, на что способен и насколько прочен его внутренний стержень. Чего стоят все заявленные принципы и декларируемые фразы.


Среди огня, воды и медных труб притаилось ещё одно, частое в наши дни испытание – неопределённостью. Она может касаться взаимоотношений, дела жизни, дальнейших перспектив…


И если внутри нет точки опоры, человека ждёт горнило страха и беспокойств, разъедающее его жизнь, а заодно и жизнь окружающих.


Однако если не сдаться под напором эмоций и волнений ума, а подняться на уровень выше, то можно обнаружить, что неопределённость – один из самых прекрасных периодов, разворачивающих тебя к себе и к текущему моменту.


Что у тебя по-настоящему есть? И что действительно важно?



Вчера

Потеряться в лабиринтах ушедшего легко. Стоит лишь надеть оковы временных петель, раз за разом возвращаясь туда, где ты не в силах ничего изменить и исправить. Ловушки «бы» и «тогда» почти незримы и тем страшны. Исподволь они крадут настоящее.


Взгляд назад…

За плечом невесомы следы,

города, силуэты

едва различимы.


Чувства тихо звенят,

и крупицы слюды

средь песка маяками горят нелюдимо.


Между явью и сном пробираясь с трудом,

ты идёшь то легко,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука