Миниатюры с натуры

Подъехала к станции огромная арба с керосиновой бочкотарой. Молодой возчик, похлестывая длинным кнутом резвых вороных, крикнул:

— Меня послали на склад отвезти бочки из-под керосина. Велели бочки сбросить, а отсюда писателей взять. Вы не знаете, какие и где они, эти писатели?

Мате Залка засмеялся:

— Мы писатели.

Возница, увидев вежливого, стройного человека с орденом Красного Знамени на груди, растерялся:

— Вы… вы… Сюда садитесь… на сенцо, или, может быть, еще сена подложить?

— Ничего, ничего, товарищ. Мы сейчас подложим сена и поедем.

А с каким волнением в совхозе встречали нашу бригаду. Даже сердце от радости запрыгало.

В обеденный перерыв прямо во дворе собралось больше тысячи рабочих и работниц. Сюда ведь впервые приехали украинские писатели, и среди них любимый венгерский писатель Мате Залка.

Любимый… А для меня — особенно любимый…

Как-то Мате Залка и Владимир Маяковский попросили нас показать славный город Полтаву, а также литературно-мемориальный музей.

Ходили, знакомились, любовались чарующей природой. Побывали и в березовой роще, которая и поныне сохранилась в центре города.

В роще расположились отдохнуть. Мате Залка и Владимир Маяковский захотели узнать, кого же из юмористов дала Полтава и Полтавщина.

Спустя минуту Петро Ванченко назвал: Григория Сковороду, Ивана Котляревского, Василя Капниста, Миколу Гоголя, Шолом-Алейхема, Евгена Гребенку, Леонида Глебова, Остапа Вишню, Михаила Зощенко, Филиппа Капельгородского, Василя Чечвянского…

Мате Залка по-дружески не раз мне повторял: «Олесь! Держи перо обеими руками. Только острее его точи. Ты — юморист!»

И вот, когда Петро Ванченко дошел до баснописца Евгена Гребенки, то Мате Залка — стройный, ловкий — кавалерист же! — нарушая все традиции, как подскочит да как закричит: «Ну и плодовитая же земля полтавская! Родит если не Гребенку, то Ковиньку!»

Еще помню деталь о Мате: гостил я у него дома, в Москве.

А надо вам сказать: Мате Залка был корректен, вежлив и к тому же всегда элегантно одет.

Сапожки — одно загляденье. А утром ему принесли еще лучше. Не сапоги — сказка.

Мате сел на стул и начал обуваться с правой ноги.

Надевал, надевал и никак не может надеть.

Я спокойно и сочувственно говорю:

— Мате! Моя родная матуся так советовала: «Сыну! Надевай сапоги на левую ногу. Во-первых, быстрее и удобнее. Во-вторых, никогда зубы не будут болеть».

Мате Залка, как был с сапогом в руках, так с ним и свалился на пол. Смеялся и, как малое дитя, катался по полу.

Любил Мате, очень любил украинские пословицы и поговорки.

Как вы знаете, Мате Залка постоянно жил в Москве, на улице Дмитрия Фурманова.

С удовольствием вспоминаю те минуты и часы, когда мне доводилось бывать в обществе венгерских побратимов.

Скажем так: дом Мате Залки никогда не миновали его друзья по перу и по общей революционной борьбе.

Больше всего мне запомнились венгерские писатели Шандор Гергей, Бела Иллеш…

Как-то мы вместе обедали, и Шандор Гергей — немного молчаливый и скуповатый на слово — на этот раз расщедрился и рассказал нам множество смешных историй из жизни венгерского народа.

Потом и я кое-что добавил: веселенькое да смешное.

Гергею переводил Мате Залка. Ей-богу, чудесно с украинского языка на венгерский переливал да, очевидно, что-то и от себя прибавлял, потому что Шандор тоже улыбался и хохотал.

Во время товарищеской трапезы Гергей вытащил из портфеля свой роман «Человеческое утро» и со своим автографом подарил его мне.

Вспоминаю: на книге фамилия автора значилась — Гергель.

И тут мне в голову пришла удивительная мысль — не родич ли венгр Шандор украинским Гергелям…

Коротенько поясняю, почему мне такое родство на ум пришло и показалось возможным. От моего села село Плоское Решетиловского района километрах в трех, а там в довольно большом хуторе живут Гергели. С деда-прадеда носят фамилию Гергелей. Спросил: не родичи ли?

Шандор улыбнулся и вкратце пояснил:

— Мы, коммунисты, родичи всем трудовым народам. Что-то наверное, родственное есть между венгерскими и украинскими крестьянами.

А потом Мате дополнил:

— В Венгрии Гергель — это слово хорошо звучит. Напоминает быстрокрылого орла.

В Беликах, после обеда, мы всегда шли бродить. Ходили по степям, лугам.

Мате Залка часто обращал внимание на красоту украинской природы, подчеркивая ее сходство с венгерской. И надо сказать — очень тосковал по родной Венгрии.

Хочу, чтобы и вы знали: Мате Залка родился в селе Матолч, расположенном прямо над рекой Тиссой, у подножия Карпат.

Как-то Вера Ивановна, его жена, рассказала нам:

— Мате облюбовал Белики неспроста. Белики ему напоминали и напоминают родное село Матолч.

Любил Мате Залка это симпатичное полтавское село и любил его прекрасных жителей.

Находясь в рядах борцов вольнолюбивого испанского народа во время борьбы с фашизмом, Мате и там вспоминал о селе Белики, своей дочери писал:

«Здесь сейчас печет солнце, так те горячо, как в Беликах в августе».

Однажды несчастье свалилось на мою голову. За юморески, фельетоны… Не всем по вкусу пришлась разоблачительная сатира.