Министерские шалости (СИ)

Внутренности скрутились от переполнявших в одно мгновение чувств, а сам Драко не заметил, как склонился ближе к ее шее, опаляя кожу горячим дыханием. Губы прямо-таки горели, желая ощутить прохладу ее кожи, а сердце подталкивало лишь ближе своим неровным стуком.

«Что со мной происходит?»

Как его губы соприкоснулись с ее шеей, он не успел запомнить. Будто моргнул, а уже ощутил бархатистую кожу и приятный запах девичьего тела.

— А-ах, — выдохнула Гермиона, подаваясь вперёд и сильнее отводя шею, предоставляя Драко больше пространства.

Голова кружилась, а пульс зашкаливал. Гермиона чувствовала, как боль и жжение совсем растворились, и лишь новые электрические импульсы ударяли в самое сердце. Голова не соображала, вроде только она хотела перевернуть весь его кабинет вверх дном, как уже выгибала шею, давая этому засранцу исследовать сначала пальцами, а сейчас губами магическую метку. Драко, осмелев, провёл языком влажную дорожку, точно повторяющую букву, а мурашки расползлись по Гермионе, ударяя прямо вниз живота.

Шея всегда была ее эрогенной зоной, но сейчас казалось, что все сосредоточение нервных клеток было именно там, в месте чернильной буквы. Гермиона почувствовала, как Драко сильнее сжал ладонь на ее запястье, видимо, стараясь сдержаться. В голове все ещё не укладывалось, что она так спокойно и с большим рвением допускала в личное пространство чужого по сути человека, но что поделаешь, если невидимые силы тянули её именно к нему, к тому, кто сейчас так страстно целовал её в шею.

Малфой неожиданно ослабил хватку на запястье и легко скользнул дальше, переплетая их пальцы. Это показалось до одурения правильным и уютным жестом, а потому Гермиона расслабилась, ещё больше отдаваясь на волю Драко, который неожиданно пришпилил ее своим телом к спинке дивана, опираясь свободной рукой с другой стороны от неё. Он оторвался от девичьей шеи и загипнотизированно воззрился на чернильную букву «D», замечая вокруг несколько бордовых точек, оставленных им.

Грейнджер глоток свежего воздуха именно и был нужен. Прикосновение Драко к метке совсем сбило ее с чётких размышлений и заставило отдаться вихрю связи, а сейчас капля здравого смысла, хоть и очень вялого, пнула ее, напоминая, что Драко наверняка все ещё чувствовал боль. Неожиданно чувство озабоченности и заботы о человеке прямо перед собой заставило нахмуриться.

«Вместо того, чтобы помочь ему избавиться от боли, ты уже готова была отдаться во власть чувств! Эгоистка!»

— Драко? — немного хрипло позвала Гермиона, не понимая, почему ее голос звучит вопросительно, и только сейчас осознавая, что назвала его по имени так легко и просто.

— М? — непонимающе Малфой перевёл взгляд на лицо девушки, давая разглядеть свои серые омуты, задернутые матовой дымкой.

На секунду Грейнджер пришлось задержать дыхание. Его распаленный и крайне увлечённый ею внешний вид действовал на неё как афродизиак, но сейчас она все же помнила, что должна сделать.

— Теперь твоя очередь показывать мне свою метку, — она отпустила ткань блузки, давая вороту наползти на свою метку и наполовину скрыть ее.

Сначала Драко непонимающе приподнял брови, а потом, все же придя в себя, нахмурился. Видимо, боль он все же ощущал, но не обращал на неё должного внимания, пока Гермиона не напомнила. Малфой ещё раз как-то странно посмотрел на почти скрытую метку и встряхнул головой, тут же принимая обратное положение, облокачиваясь спиной на спинку дивана.

Его пальцы быстро подхватили пуговицу на рубашке и легко выдавили из петли. Гермиона сглотнула, стараясь не обращать внимания, как сексуально и мастерски он расстегивает рубашку одной рукой, при этом все ещё смотря прямо на неё. Щеки и так горели от бушующих чувств, но сейчас, под его взглядом, Грейнджер поняла, что это совсем не предел.

Драко же будто в тумане вытаскивал маленькие пуговицы из петель и не мог отвести взгляд от нежно-розового румянца, что распространялся от ее щёк к шее. Странное, непередаваемое ощущение восхищения девушкой, сидящей напротив, заволокло сознание, вытесняя все привычное и логичное. Совершенно иррациональные чувства сейчас приносили Драко спокойствие и уют, хотя он не понимал, почему все это испытывал. Конечно, был бы он сейчас в своём обычном состоянии, сразу обвинил во всем связь и попытался бы контролировать себя, но метка Гермионы будто что-то перевернула в нем, заставляя отойти на задний план привычную скептичность и нежелание подчиняться чему или кому-либо.

Он все ещё помнил, как чёрная буква выделялась на ее шее, давая ощутить ему мощное собственническое чувство по отношению к ещё вчера бесящей его Грейнджер. Почему-то это ощущение залезло ему глубоко под кожу, перевернуло все привычные суждения, и Малфою впервые в жизни настолько захотелось обладать кем-то, хотя он пока не особо понимал, как все это произошло.