Министерские шалости (СИ)

— Нечего говорить, — пробубнила Гермиона, отпивая из своего бокала вино и опять упираясь взглядом в книгу.

Ужин прошёл до странного тихо. Грейнджер все еще была под впечатлением от своей неожиданной реакции на Драко и пыталась не пересекаться с ним взглядом. Конечно, Малфой в домашней футболке и штанах заставил ее сердце ускорить ритм не так сильно, как Малфой в одном полотенце, но все же было несколько некомфортно осознавать, что она испытывала к блондину такое сильнее влечение, хотя, казалось бы, она буквально несколько часов назад стонала под ним на своём рабочем столе. Но если влечение Гермионы к Драко во время их наизанимательнейшего времяпрепровождения было вполне понятным, ведь его губы творили с ней такое, что не удавалось ни одному ее любовнику, то тогда, в гостиной, даже отголоски тех ощущений имели совсем другие причинно-следственные связи.

Чем же было вызвано молчание Драко за ужином, Гермиона не знала, но была рада, что он не пытался завести с ней разговор в то время, как она старалась разобраться в себе. Так что поужинав стряпней Гермионы, Малфой, на удивление девушки, поблагодарил ее, сказал, что все было очень вкусно и предложил провести тихий и спокойный в кои-то веки вечер в гостиной. Возражать Гермиона не стала, так как не представляла, чем ещё они могут заняться наедине. Не долго думая, она поставила перед Малфоем бутылку огневиски и граненый стакан, а себе налила любимого красного, полусладкого вина и, сев на кресло в гостиной, попыталась отвлечься на «Грозовой перевал», любимую ею книгу с подросткового возраста. Драко, подобно девушке проведя несколько минут у ее книжного шкафа, тоже выбрал книгу по вкусу и развалился на диване, видимо, почувствовав себя и правда как дома.

Как бы Гермиона ни пыталась уследить за мыслями главных героев, но углубиться в любимый роман ей не удалось. Взгляд сам нетерпеливо перескакивал с напечатанных строк выше, прямо на Малфоя, который читал, как ни странно, учебник по расширенному изучению зелий для шестого курса. Девушка почувствовала, как румянец прилил к щекам, а сердце начало выстукивать неправильный ритм в груди, и попыталась это скинуть на небольшую концентрацию алкоголя в крови, но… ещё один взгляд на Драко, и Грейнджер уже не была так уверена в том, в чем пыталась себя убедить.

Раньше Гермиона смотрела на Малфоя и видела в нем все того же несносного подростка, который унижал ее, Гарри и Рона в стенах Хогвартса, при этом считая это чем-то вполне нормальным и обыденным. Она все ещё помнила, как он полез к Клювокрылу, получил от гордого существа по заслугам и захотел свести с несчастным животным счеты — слёзы Хагрида, когда он сообщал друзьям о казни своего любимца, Гермиона помнила слишком отчетливо. Злость Гарри, когда Малфой ходил по школе с дурацким значком во время турнира трёх волшебников, а потом неловкость и раздражение Рона, когда Драко распевал вместе со своей свитой унизительную песню «Уизли наш король» — были также свежи в памяти девушки. И даже не стоило упоминать, сколько раз она слышала в свою сторону его знаменитое «поганая грязнокровка» или «вонючая маггла». Да, Малфой для Гермионы всегда был олицетворением всего самого мерзкого, что могло быть в человеке, и сейчас, когда она понимала, что от одного его вида ее начинало потрясывать, и совсем не от ненависти, Грейнджер ловила когнитивный диссонанс в полной мере.

Почему она задумалась об этом только сейчас, а не пару дней назад, Гермиона сама не знала. Может, так повлияла интимная близость с Драко, во время которой Гермиона поняла, что совсем не знает этого человека, а может, неожиданная реакция ее организма, которой она ни разу за собой не наблюдала в своих прошлых отношениях. Но суть ее метаний была в том, что надо было узнать Драко поближе, понять, насколько он изменился со школьных времён, а он, как она могла заметить, поменялся слишком сильно — о чем вообще речь, если он, Драко Малфой-слизеринский принц, нёс ее на руках по Министерству Магии — и только потом, после тщательного анализа, попытаться принять те эмоции, которые навевала связь. Если бы Гермиона поняла, что Драко уже не тот самодовольный подросток с манией величия, то принятие своих странных чувств далось бы ей намного легче, чем сейчас.

— Грейнджер, ты уже как пятнадцать минут не читаешь книгу, а пялишься на меня. Либо я такой красавчик, что от меня трудно оторвать взгляд, либо ты хочешь что-то спросить, так что или ты молча соглашаешься с первым вариантом, или начинаешь уже спрашивать, — вклинился в ее мысленные рассуждения Драко.

Гермиона сфокусировала взгляд на его лице и почувствовала, как жар смущения окутал ее щеки.

— И как же ты заметил, что я не читаю, если сам смотрел в книгу?

— Хорошее периферическое зрение, знаешь ли. Так ты озвучишь уже свои мысли или так и будешь молча пялиться на меня?

Гермиона закрыла книгу и, отложив ее на край журнального столика, отпила немного вина из бокала. «Ну вот и шанс узнать его получше».